Брану понемногу начинали надоедать склоки в его отряде. Одно дело — помять кому-то лицо, чтобы умерить пыл. Драка на настоящем оружии — совсем другое. Костеголовый хотел было вмешаться в потасовку, как вдруг сердце его сжалось от беспричинного, но, тем не менее, настоящего ужаса. Выкрикнув нечто нечленораздельное, он побежал вглубь леса, оставив своих рабов в недоумении.