Короткий меч Скамоса попал в скулу барона и пробил череп насквозь, сбив с головы капюшон. Такой удар не выдержал бы даже зомби, но вместо вытекающих мозгов в дыре раскроенного черепа Скамос увидел лишь чернеющую пустоту. Вопреки всем законам природы и здравого смысла, мозга у барона Миртина не было.
— Предатель... — безэмоционально ответил Миртин, откидывая Скамоса в стену на торчащие из неё кости.
Когда нет мозга, вправить его на место аргументами — гиблое дело. В пустой голове мёртвого барона осталась лишь одна идея. Она витала там, отражаясь от костяных сводов, как эхо в стенах заброшенного замка, снова и снова возвращаясь одним и тем же словом:
— Предатель...— отрешённо повторил Миртин, опутывая Чиару некротической энергией.
Щит c изображением Суни упал на землю. Лик рыжеволосой богини начала засыпать пыль, струящаяся с потолка. Жрица бессильно опустилась на колени рядом. Это было несправедливо, нечестно, когда Фрулам была уже побеждена, победу из рук Чиары вырывает какой-то психопат, вдруг обнаруживший силу демилича. В этом не было красоты, не было смысла. Просто очередной юнец-аристократ, не привыкший слышать слово «нет». Как тот лорд, которого они встретили в ночь, когда погиб Драккейн. Лугош, кажется? Или тот придурок на дороге во Врата Балдура, что чуть не вызвал Скамоса на дуэль. Только в отличие от них Миртин оказался чудовищно силён, и рядом не было никого постарше, чтобы придержать его за уздцы. Обессиленная Чиара упала лицом на щит, и изображение Суни подарило ей посмертный поцелуй.
— Предатель... — сказал Миртин, глядя Лораса уцелевшим после атаки Скамоса глазом.
Нежить? Конструкт? Что ты, Миртин? Маг или жрец? Или глупец, заключивший договор с чем-то ещё более кошмарным, чем ты сам?
Сгусток тьмы протянулся к Лорасу и вонзился в грудь, сжав сердце в ледяные тиски. Жизненная сила эльфа потекла к Миртину, восстанавливая разрушенное Скамосом лицо и тело, чтобы Миртин мог продолжить своё убогое существование в своём разваливающемся замке. А душу светлого эльфа ждал Коррелон Лоретиан. И душа устремилась к своему богу, когда тело упало на пол подземелья. Последнее, что увидел эльф — это четыре золотых монетки, что валялись под кроватью Фрулам Мондат.