Скорее всего потом, если это самое "потом" настанет, Микиэль будет со смехом на устах вспоминать об инциденте в пещерах, но сейчас полуэльф изо всех сил старался не дать слабину: не отшатнуться от стремительно приближавшейся полудевы и ничем не выдать смеси страха и брезгливости. Если бы у Дюка было чуть больше времени, он бы уже размышлял, какой божественный обет принести Олладре, чтобы Леди Удача улыбнулась ему и даровала смекалки выйти из сложившейся ситуации живым и невредимым.
Но время стремительно утекало и полукровка соображал на ходу, начав с того, чтобы элегантно, как мог в данной ситуации, снять шляпу и поклониться. Благо, поклонов Микиэль за свою плутовскую карьеру насмотрелся и наделал, чтобы это стало частью рефлексов.
"Давай-ка соображай, приятель", - подгонял сам себя Фарго, пока его макушка смотрела в каменный свод. Оказывается, легенды всё же строятся не на чьих-то выдумках, но на фундаменте правды. Одни боги знают, сколько прошло времени, с тех пор как это создание видело свет солнца, но, кажется, Дюк задел нужны струнки и память Ллайры Эдельфельт всё ещё хранила воспоминания о былом. Что не могло не радовать: всё в этой истории, похоже, действительно кружилось вокруг некоего проклятья, наложенного на эту женщину против её воли... Но человеческое, былое всё ещё имело для неё значение. Микиэль уже прикидывал, как можно дальше развернуть эту игру, надеясь, что его приятели соображают достаточно быстро и смогут найти выход из сложившейся ситуации.
Водрузив шляпу обратно на голову, полукровка неспешным движением положил арбалет на пол. Взгляд же его был прикован к лицу Медузы. Дюк старался представить себе, каково любить нечто такое... нечеловеческое, полное опасности. Он попытался представить, как могла выглядеть Ллайра, будучи полностью гуманойдным существом. В красивом платье, когда её темные (наверняка темные) волосы были собраны в высокую прическу по тогдашней моде, каким приятным и мелодичным мог быть её смех, когда очередной кавалер пытался завоевать её расположение остроумной фразой. Всё что было нужно Микиэлю - это поверить. Если поверит он, то он сможет разделить эту веру с этим несчастным созданием.
– Я... не знал... – полуэльф нарочито явным движением окинул женщину взглядом. Воображение подставляло вместо змеиного хвоста изящные ножки. – Но это и не важно, о моя дорогая Ллайра, – негромким, вкрадчивым голосом продолжил полуэльф, не упуская случая назвать вслух имя женщины, чтобы вызвать в ней нужные ему чувства.
Он сделал небольшой шаг навстречу чудовищу, протягивая правую руку внутренней стороной ладони вверх, как было принято в столичных домах, когда джентльмен хотел поцеловать руку дамы.
– Ты всё так же прекрасна как когда-то. О небеса, о сколько дней и ночей я был на грани жизни и смерти, богатый лишь воспоминаниями о моей возлюбленной. О как был беден я - стократно образы уступают оригиналу, меркнут... Я искал тебя, моя царица, не в силах жить в одиночестве... Искал, чтобы вновь почувствовать, как выпрыгивает из груди сердце и тремор пробирает члены, когда я подле тебя... – По крайней мере с последним выдумывать ничего даже не пришлось - Фарго действительно ощущал как бешено колотится в костяной клетке его сердце. Вот только не от любви. – Но что же случилось?