На улице стрекотали насекомые.
Когда Лада заставила Гарма помочь ей с уборкой, юноша на некоторое время почуствовал, будто ему снова пять-восемь лет. В это время мать тоже заставляла маленького будущего пчеловода мыть полы по всему дому, укладывать одежду, мыть посуду, помогать в готовке на реке со словами: "Сейчас девочки плохие пошли, по дому ничего делать не умеют, так что умей позаботиться о себе сам!"
А ещё мать часто приходила в его маленькую комнатушку на втором этаже дома очень часто, чтоб "проветрить". Проветривалась его комнатушка где-то каждые три часа. И это немного держало в напряжении.
Когда меленькому Бинэнфольку доверили работу на пасеке в восемь лет, это изменило его отношение к пространству. То, как пчёлы-стражники защищали свой улей, эта полная сосредоточенность на аккуратности, чувство ответственности в конце концов. После этого дня с матерью был проведён разговор о том, что проветривать свою комнату Гарм может и сам. И убираться Гарм тоже может решать сам. С тех пор в комнате у юного пасечника полы протирались раз в неделю, а в центре комнаты неаккуратной кучей лежала одежда по ночам. Кровать же застилалась раз в месяц по настроению.
На улице стрекотали сверчки. Гарм оттирал кровь и не морщился. Во время этой монотонной работы он вспоминал о доме.
Гарму было шесть лет. Он шёл по улицам Яблонь за молоком. Его подкараулил Стефашкин Сын.
– Привет! – поздоровался Стефашкин Сын.
– Привет, – ответил Гарм.
– Слышь, ты чо со мной не здороваешься? Не уважаешь, что ли?
Первый удар в лицо маленького Бинэнфолька. Первые синяки. Первая кровь. Гарм не ожидал драки и был повален на землю. Стефашкин Сын был где-то на год старше и на голову выше. Вернулся он тогда домой с кучей синяков.
В следующий раз Гарм шёл за молоком с булыжником. После вопроса "Ты чо со мной не здороваешься?" от Стефашкиного Сынка, булыжник исполнил своё предназначение. Одного броска в голову хватило, чтобы "оглохший" испуганно убежал.
Во время следующего похода за молоком Стефашкин Сынок подкараулил Гарма в компании ещё двух ребят. Эти двое были на две головы выше Стефашкиного Отпрыска и раза два шире в плечах...
На улице стрекотали цикады.
Из-за очень частого мордобития для Гарма было само собой разумеещееся, что есть он и его семья, а есть окружающие сволочи, которые хотят драки. Вольфган тоже оказался сволочью, как и тот староста из той деревушки.
На улице стрекотали кузнечики. Соратники Гарма были в целости и сохранности.
Вот уже сколько времени юноша путешествовал с людьми и полулюдьми, которые не являлись его семьёй, но от которых можно было не бояться удара в спину. И уж кем-кем, а вот сволочами они точно не были, даже Барзокк. Какое-то время юный Бинэнфольк не понимал реакции Оливера – как это он мог терпеть то, что у него из тарелки последний кусок мяса отбирают? Потом он понял, что Оливер просто в своё время согласился быть избитым. Гарм не был согласен и взял в своё время с собой булыжник, а Оливка нет. Вопрос выбора. И выбор постоять за себя Оливка должен был сделать сам – в конце концов, предстоит ещё много драк и лучше Оливеру быть готовым к ней.
Так что Трутень не вмешивался в разборки Барза и Оливки.
Стрекоталось. Гарм мыл полы.