Проснулся Гарм с привкусом крови на губах. В глазах было уже даже не бешенство. Это уже была оформившаяся готовность убивать. Хладнокровная и рассчётливая.
И как будто дурного сна было мало, так ещё и когда Милош (опознан был как кто-то свой – убивать не надо) растолкал, да когда было одето снаряжение, так ещё и староста решил выйти с кем-то.
Опять тройка. Они всегда ходят тройками. От кинжала в лицо старикана сейчас защищало то, что от него зависели бедные крестьяне.
И повезло, что дипломатию на себя взяли Милош и Маркус. Если бы Трутень вышел бы на переговоры – он бы скорее всего сначала ткнул в живот кинжал, посадил бы этого кидалу на землю, а потом подумал бы и начал уже говорить. Но теперь было время подумать и оценить позицию.
Взгляд сторожевого пса, готового схватить зубами глотку "кого-то, кто не свой", стал оценивать двух подпевал Ольрика. Руки как бы невзначай были опущены на два кинжала из четырёх за поясом. Эти двое не разбойники всё-таки. Просто они решили доверить решать за них не тому человеку. Не имело смысла их убивать.
Когда староста начал говорить про то, что он готов был трофейную снарягу переделать в инструменты (Ага! Так Гарм ему и поверил!), в этот момент в траве угрожающе зажужжали насекомые. Природа, что с неё взять. Вечером вот перед сном цикады со сверчками красиво пели – успокаивали даже.