Барзокк уверенно закивал водой: жажда, голод, сон, всё что угодно, если это будет забесплатно. Вот и пошёл следом за остальными, косо то и дело поглядывая на Ладу. Однажды её уже попытались забрать силой, и пусть, он надеялся, – не то, чтобы сильно верил, – что теперь у неё было больше сил постоять за себя, уж лучше ей было не подставлять шею лишний раз незнакомцам для очередной цветной побрякушки.
Брут уже был готов загордиться, носом вздёрнуть: героями называют, приятно слышать нынче такие прозвища, но по реакции остальных понял, что рано радоваться. Да и логично: вон, Келек упомянул, что меньше будут вылезать из травы, особенно в такой близости к их собственной деревне, тем лучше будет всем вокруг.
Барзокк негромко кашлянул, поёрзав на широкой скамье.
— Тьфу, — поняв, какую проблему не удаётся решить деревне всё это время, полуорк недовольно хмыкнул, — у вас мужиков – гора и дополнительная тележка, а вы боитесь восьмерых? — Сам-то Брут знал, что смог бы выйти один против толпы и, наверняка, одолеть каждого, кто решил бы, что тому под силу побороть крупного орка. Вон он как, в Яблонях-то лица об стол разбивал, и ничего!
Только если здесь были совсем необычные бандиты. Он хмурит брови: стоит ли теперь в каждом, раз они «особенные», подозревать какую-то дополнительную силу? Не разгоняя мысль, Брут отмахивается, ковырнув отросший за время путешествия ноготь. Глупости всё это.
— Что делать, что делать. Тут всё просто, берём и идём наказывать. Переговоров не устраивать, а то, что найдём – вернуть бедным деревенщинам, — или забрать себе, зависит от того, будет ли им расплачиваться чем-то с компанией или нет, — так или иначе, я со стратегиями вам не помогу. Сами знаете. Есть только одна тактика, и я могу придерживаться только её. — Барзокк обнажил кривоватые орчьи зубы, усмехаясь и похлопав ладонью по своему топору, висящему за спиной; металл негромко и совсем коротко зазвенел, но звук его тут же угас под шум говорящих.