Вот тебе на. И кошка оказалась не кошкой, и друид – не друидом. Барзокк даже задумался, не была ли проблема в самих компаньонах, которые находили себе приключения на пятые точки просто потому, что умели ходить? В конце концов, столько вариантов было, как обойти это место, найти себе другую работу, а в итоге... когда-то слышал он истории про судьбоносные встречи и прочую ерунду, но как можно было понять, абсолютно не придавал этому значение. Теперь же?
Он сжимает кулаки от слов Васятки, что мелкий шкет мучал и девушек, и молодых парней до самой смерти и был велик шанс, что и сама Лада могла бы оказаться совсем не в хорошем положении. Вот из-за таких и получается, что людям и шагу пройти нельзя, как не обернуться и не побеспокоиться за свою жизнь. Пусть сам Брут не стремился бороться за каждого слабака, но тем не менее, с жалостью думал о тех, кому не повезло – особенно, когда и кости тех обнаружились на заднем дворе домишки.
Обмозговать и обдумать это всё надо было. Выдав мужикам топоры по необходимости, раз уж те занялись разделыванием и снятием шкур, Барзокк действительно вернулся к тому месту, где они с Оливером успели примять траву да и завалился крепким сном, восстанавливая свои силы. В конце концов, трясти деньги с торговца они до обеда точно не успеют да и сомневался полорк, что тот хмырь будет против предоставить им деньги.
Если надо будет, он сам возьмется за то, чтобы стребовать оплату.
— С вилами, — прыснув под нос, произносит Барзокк собирая их початки и вещи до конца, поправляя то, что грубо вылезало из тележки, — значит, не шибко сильными и крепкими те были. Нас так просто не возьмешь, — несмотря на то, что Бруту было хуже всего, признаваться в этом полуорк абсолютно не был готов. Вот же он, полный сил, абсолютно без каких-то ран – что удивительно! – и способен выйти на бой против ещё одного медведя, а то и двух. Учитывая, что по итогу можно получить мясо и шкуры... то почему бы и нет.
— Про старейшину этой деревни забыть не надо. Я бы посмотрел на лицо Стефана, если бы в округе у него какой-то хмырь ходил и людей убивал просто для того, чтобы задницу мёдом намазать, а он – ни сном, ни духом, — замечает Барзокк, — а ты, — оборачиваясь на деда, слегка нахмурившись, — просто не выживешь, если сам куда-то решишь отправиться. Натолкнешься на ещё одного гоблина и опять на ковре будешь спать.
Он знал, что и Милош, и Лада, скорее уже успели уговорить Васятку, но всё равно не мог оставить без внимание желание того двинуться, куда глаза глядят и попытать удачи – или неудачи – в своей жизни ещё раз. К тому же, желание у него было вполне простое и реальное: с женой увидеться.
— Далеко Тёмные горы отсюда? — Сдвинув повозку и ослика с места, делая шаг от проклятого места так и не обернувшись на оное, спрашивает полуорк то ли у Лады, то ли у самого старика. Полуорк явно приободрился после того, как поспал и не чувствовал себя уставшим, несмотря на отсутствие удобной кровати под спиной и мягкой подушки под головой.
Или всё дело в приятном чувстве справедливости?
Брут почесал репу, громко хмыкнув. Не. Ерунда это всё. Им просто повезло, а Васятке – больше всех.