Полуорк приподнимает бровь, – полтора часа разве что полётом на орле невозможных размеров – но вместо того, чтобы начинать спор о том, к какому моменту они всё же доберутся до деревни, тяжёлым шагом идёт обратно, в сторону тропы.
— В таком случае, нам бы перестать жевать сопли и поторапливаться, — поправляя лямку рюкзака и отводя в сторону ветви кустов, он добавляет, — будем держаться тропы, есть шанс, что не напоримся ни на какую дичь. А даже если и да... че там белобрысый говорил, не отступать от испытаний? Вот и проверим.
С другой стороны, с каким бы бесстрашием не говорил Барзокк, и ежу понятно, что умирать тот совсем не хотел. Даже койоты умудрились цапнуть его так, что кровопотери, в случае их реальности, были бы заметны. Проходя мимо Оливера, он смирил его взглядом, нахмурившись, – зелёный? Сам он зелёный – однако тому повезло. Теперь будет тяжелее поднять на того руку, учитывая, что они ввязались в одинаковую авантюру и, кажется, теперь повязаны друг с другом.
Слабый аргумент, но в пути на ночь глядя и его хватит. Брут оглядывается, стоит вновь оказаться на знакомой тропе.
— Эй, Кристманн. Если не хочешь идти первый, замыкай ряд и смотри, чтобы сзади ничего не напало, — полуорк знал, что зрение полуэльфа было нехуже, чем у самого Брута. Выяснил он это не при самых удобных обстоятельствах, – только пятки Оливера тогда и были видны от неожиданности – но вот запомнить сей факт о соседе Барзокк – запомнил.
— А я пойду первый. — Барз подхватывает свою корзинку, выуживая оттуда один из абрикосов. Подкинув тот в воздухе и словив крепкой рукой, он делает первый шаг по дорожке, на которую более не падали лучи солнца, так и не обернувшись на компанию.