— А это что за бобуйня, — он ещё больше выпячивает острые клыки, и без того виднеющиеся из-за губов, с опаской оглядываясь по сторонам и неосознанно сжимая топорик в руках посильнее. Не успевает Лада отойти от него, направляясь по своим делам и освобождая перед полуорком путь для разворачивая верёвки со своего рюкзака, как дышать стало тяжелее, листья кривее, а самому Бруту показалось, словно кто-то затычки засунул в уши. Он вроде бы не пил сегодня, так какого хера ощущение, будто приложился к нескольким галонам яблочного сидра? Разве что без ощущения головной боли. И на том спасибо.
— Эй, куда! — Барзокк аж ногу попытался поставить на угасающего и пропадающего из виду койота. С собственным движением он увидел и раны, затягивающиеся на его руке вместе с таким же свечением. На секунду его дыхание даже участилось, от мысли, что сейчас он пропадёт из виду вместе с таяющими тварями, однако ничего такого не произошло. Полуорк пошатнулся, отступая на полшага назад, насупившись и забеспокоившись, что кто-нибудь мог увидеть его расстерянность. Несколько раз он даже постучал себя по уху ладонью, будто пытаясь выбить и отсутствие звуков, и расплытость мира. Тщетно.
Светлые и храбрые лица, по крайней мере, в лице конкретно зеленокожего, таковым назвать было трудно. Мало того, что какой-то расфувыринный хер вышел из-за леса и из-за гор, так ещё и козёл, за которого они изначально попёрлись в глубь чащи, оказался светловолосой мадам, то ли приложившейся об дерево головой, пока никто не видел, то ли просто была больной с самого начала. Разве не это объяснялось тем, что она несла какую-то чушь? Другое дело, что чем больше она говорила, тем слышнее громыхало в голове – да это же нечесть какая-то!
От таких ему советовали держаться подальше; как, в таком случае, угораздило оказаться в самой гуще событий?
— А жаль, — кажется, ни койотов, ни денег за трупы животных, она не получит. Сложно было верить в чистоту души, когда орк был готов встать бок о бок с Маркусом, перечя новым знакомым, требуя возвращение на землю их добычи. С другой стороны, нахрен им с лесными духами возиться. Барзокк недоверчиво оглянулся вокруг себя, ища взглядом то птичку, то белку. Эти тож что ли, неместные теперь, а из... откуда-то там непонятно откуда вылезли? Животных-то им оставили нормальных?
— Эй, если твой мужик куда-то пропал, то мы-то тут причём? — Заслышав последние слова девушки, Брут, наконец, за неименем опасности – эти точно не выглядели так, будто хотели драки – убирает своё оружие обратно за пояс. Делать ему было нечего, кроме как наделяться чьей-то силой. У него своя есть, спасибо!
— Ты что-то знаешь о ней, Лад? — Барзокк смотрит на деревенскую сверху вниз, пытаясь вытянуть хоть какие-то ниточки на поверхность. Возможно, Пахай что-то и говорил об этом, как и о магии, Падших и бла-бла-бла, но честное слово, сон был временами важнее, чем слушать истории старика. Ему бы почувствовать стыл, но Брут даж пальцем не ударил о дерево ради этого ощущения.
— Оливка дело говорит, — редко соглашаюшийся с эльфом полуорк кивает, сверля взглядом представившегося им Келека, — раз койоты были вовсе не койоты, а наше дело ещё не закончено... Силы тьмы или о чём там шла речь – у нас и своих дел по горло. Сказки всё это да небылицы. — Заканчивая, он, впрочем, говорит довольно неуверенно, смотря на место, на котором только мгновение назад стояла светловолосая девушка. Может, эт всё абрикосы? Он слышал вроде о таких грибах, вызывающих странные ощущения. Мож и эти были, ну, того?