- О, это на древнекроличьем. Ещё до всеобщего. - Ответила Эрзе монахиня. - Означает "Твёрдо стоять на земле своей". Так завещали нам наши далёкие предки-прародители. Вот и следуем заповеди. - Матушка Магдалена вздохнула с какой-то давней грустью. - Как каждый из нас это понимает.
- А, ну... - Один из Гимли поскрёб за затылком, приопустив длинные уши. - Да у нас просто свои ребята на спиртзаводе есть. Шабашат вот, своим помогают, чисто по-семейному. Солод и хмель с пары ферм недалеко отсюда. Ну а так, сами варим, на месте, из чего случай пошлёт.
В голове Кирка довольно быстро сложилось уравнение из этой фразы. Краденый спирт, который перевозится через Нексус к Отстойнику контрабандными путями. Ненадёжно, дорого и объём заметно меньше. Неудивительно, что Хальквард предпочитал иметь дело с крокодилами - они гонят спирт на месте, целую пивоварню для этого захватили и переделали, а значит и объёмы у них больше, и наценка меньше, и своё производят, и других снабжают. Впрочем, откровенно говоря, качество у кроликов было выше, особенно если сравнить с той бормотухой, которую разливают в джин-паласах Пьяного Квартала. В общем, будет дороже и меньше, но в целом имеет смысл рассмотреть кроликов и как поставщиков. Стоит поговорить с Гимли, если будет возможность, или предложить вариант Халькварду.
- Могёшь, ящерок, могёшь. - Прокомментировал кто-то из кроликов речи Оди. Вроде с одобрением, а вроде и так, с лёгкой иронией. - Чисто Драндри-Охотник-на-крокодилов(была такая приключенческая книжка, вспомнилось тем, кто это слышал). Святоша вас за это отблагодарит, точно. Твинклстар вроде как его любимица.
- О. Это будет очень интересно! - С оживлением ответила матушка Магдалена на предложение Милли. - Только попрошу вас, что-нибудь не из современного репертуара. Нынешняя музыка такая... Развязная. Там поют про то, о чём в моё время даже публично говорить не было принято. О мужчинах, о женщинах...
Магдалена неодобрительно покачала головой, осуждая распущенность нынешних нравов.
-------------------------------------
После короткого антракта, пока кукольники меняли декорации внутри своего лубка, представление возобновилось. Повествование открывалось со сцены, где недавно обезноженный Саймон лежит без сознания в койке. Он стонет, вертит головой в бреду, а льняноволосая красавица сидит у изголовья кровати, причитая над бессознательным телом МакМерфи. Её маленькие лапки обхватили миловидную головку, выражая крайнюю степень озабоченности судьбой калеки.
- О, Симеон! - Забавно, но она звала будущего босса иначе. Интересная деталь. - Это так ужасно! Ты такой безрассудный и глупый! Но я всё равно восхищаюсь твоей смелостью! Если бы все кролики были столь же смелы, как ты! Тогда бы мы наверняка победили крокодилов. Или... - Девушка трагически вздохнула. - Или мы бы все погибли в их пастях! Что же нам делать!
Закрыв глазки лапками, крольчишка зарыдала.
- Я буду молиться за тебя, Симеон, каждый день! За тебя, и за весь наш многострадальный народ! Может быть, хоть святые помогут нам, изгнанникам на недоброй чужбине!
Слог был весьма патетичный, текст составлял некто если не с образованием, то достаточно начитанный. Крольчишка тем временем ушла за пределы сцены "молиться", оставляя МакМерфи одного. И в этот момент в правом углу ниши вспыхнула электрическая лампочка, имитируя небесное сияние, а церковный хор вновь запел. Мелодичный женский вокал действительно делал своё дело и настраивал на меланхолический лад, матушка Магдалена даже немного завсхлипывала, слыша это. А с "небес" навстречу МакМерфи тем временем спускалась маленькая, плоская фигурка кролика-ангелочка из бумаги, управляемая специальной палочкой, с подвижными крылышками и головой.
- Я... Я вижу свет! И ангельское пение! - МакМерфи открыл глаза, и воззрился вверх. - Кто ты?! Ты пришёл, чтобы забрать меня?
- Нет, Симеон. Я здесь не затем, чтобы увести тебя на небесный дол. - Ласковым девичьим голосом пропел ангелок. - Я твой святой покровитель, и я принёс тебе весть, что ты избран. Ты избран быть воином моим, избран дать отпор негодяям, посягающим на твой народ!
- Я хочу этого больше всего на свете! Но я так слаб! - Горестно ответил рыжеволосый кролик. - А теперь я ещё и калека! Как я могу защитить свой народ?! Свою семью?!
- Отринь боль, Симеон! Встань! - Призывал святой покровитель, паря в лучах света на тонкой деревянной палочке и трепеща крылышками. - Вернись на руины церкви! Той церкви, что построил ты! Той церкви, которой отдал всю свою жизнь твой отец! Вернись и возьми оружие, которое я дарую тебе, и обретёшь силу, которой жаждешь! Оружие, которым понесёшь ты справедливую кару на врагов твоих и врагов твоего народа! Возьми это оружие, и объедини семьи кроликов, направь их на борьбу с крокодилами-нечестивцами! Поведи их в бой, и изгони со своей земли всех до единого, и предай огню их мерзкие разливальни, логова зелёного змия, через которые они отравляю твой народ! Такова воля святых, и они защитят тебя!
И в ту же секунду ангел вновь улетел, скрывшись в правом углу сцены. Лампа погасла - зато кролик тут же вскочил. Вскочил - и свалился с кровати, а свалившись, так и пополз по полу, превозмогая боль.
- Что ты делаешь, Симеон! - А это льняновласка ворвалась в комнату, и увидела это. - Куда ты?! Тебе нужно лежать! Ты же потерял так много крови!
- Нет! Я должен! Должен... Защитить свой народ! - Упорно говорил кролик, превозмогая боль, и стоически продолжал ползти к двери. - Пойми, Мэри! Должен!
По какой-то причине Мэри не загнала Саймона обратно в койку, а помогла добраться, и в следующей сцене оба кролика стояли уже на фоне нарисованного пепелища, а кто-то снизу усиленно нагонял дыму для имитации старого пожарища.
- Ну и где же оно, твоё оружие? - Резонно вопрошала Мэри. - Здесь нет ничего! Только сгоревшие брёвна и разбитые мечты! Тебе это привиделось, Симеон. Ты просто бредил. Прости, милый, но это так.
- Нет. Вот оно. Помоги мне. - Саймон склонился вниз, и поднял в лапах... тот самый крест, про который спрашивала Эрза. Маленькое, но очень убедительное его подобие кукольный Саймон поднял над своей головой, и в этот раз включились сразу две лампы по краям ниши, а хор вновь запел. - Вот оно, Мэри! То оружие, которым сражу я врагов наших! Ибо завещано нам святыми и предками, что должно стоять твёрдо на земле своей! А это наша земля, Мэри! Отныне и вовек!
Дальше следовала целая плеяда сцен. Вот Саймон сжигает свой первый крокодилий кабак, которых в былые времена и здесь было в изобилии. А вот он произносит свою знаменитую речь, стоя на бочке, и монашеская ряса его зрелищно развевается на нагнетаемом откуда-то снизу ветру. Снова боевые сцены стычек с крокодилами, и те позорно бегут. А вот Саймон говорит с лидерами трёх семей - Бриттлов, Кэрротсов и Гимли. И если последние двое начисто сражены харизмой проповедника, и уже готовы идти за ним в огонь и воду, то вот Бриттл явно сомневается в целесообразности. Но причина тут вовсе не в рациональности. Причина в расе, ведь Бриттлы - вовсе не кролики, а зайцы.
- Мы давно сражаемся с крокодилами, МакМерфи. - Говорил тот самый первый Бриттл, патриарх всей династии. - Но кролики никогда нам не помогали. Когда крокодилы убивали зайцев, кролики только трусливо прятались в дома, и говорили, что это не их дело, что у них дети и семьи. Кролики отказали нам в помощи, потому, что мы зайцы, и никогда не были для вас "своими", отец Симеон! Теперь Бриттлов осталось всего ничего, никакого сравнения с кроличьими кланами! Но когда Честер почти истребил зайцев, он взялся за кроликов, и вы тут же прибежали сюда за помощью. И теперь вы стоите передо мной, отцом, который потерял почти всех своих детей, и просите нас рисковать последними жизнями Бриттлов ради вашей войны, потому что так вам сказал ангел? Не смешите меня, юноша!
Но Саймон мастерски разрушил все эти аргументы.
- Мы и правда были трусами, мистер Бриттл! И поплатились за эту трусость сполна! Но теперь мы стали смелыми, мы объединились, встали горой за братьев своих, и теперь у нас есть шанс победить! Мы достаточно смелы, чтобы дать отпор крокодилам и навсегда изгнать их отсюда! Но без вас вся смелость мира не поможет нам, когда мы начнём войну! И коли мы мы все падём, то и для вас, для зайцев, тоже не останется надежды! Если вы хотите, чтобы у вас ещё остались дети, мистер Бриттл, то помогите нам!
А дальше была сцена "большой сходки". Той самой, где новообразованная банда Ушастых Братьев открыто бросила вызов Парням с Пьяной Улицы. Предметом спора была принадлежность района Энрок - ныне "Сапоги". Кролики настаивали, что коль их тут поселили, то теперь это их земля, а кипящие от ярости крокодилы возражали, что вся Империя - земля Термаганта и его потомков. Звучало много высокопарных слов и витиеватых оскорблений, и в конце концов стороны договорились о большой драке прямо здесь, на той самой площади, на которой сейчас показывают это представление.
И вот, сцена битвы. Самая масштабная и сложная, что для участников, что для кукольников, которым придётся основательно работать с декорациями и эффектами.
- А мы-то думали, что ты приведёшь бойцов, Святоша, а не сброд сопливых недомерков! - Насмехался Честер-Старший, стоя во главе банды крокодилов. - Возвращались бы лучше в свою Морквогрызию, к мамочкам под юбки!
- Это вам лучше проваливать на болота! - Крикнул Саймон, вскидывая крест. - Бойцы здесь! Все здесь! Мак-Мерфи!
- Да! - Где-то на заднем плане показались шевелящиеся тени из множества силуэтов.
- Бриттл!
- Да! - Тень стала больше и "многолюднее", так как фигуры наслаивались одна на одну.
- Кэрротс!
- Да!
- Гимли!
- Да!
- Мы здесь, чтобы сказать вам! - Взметнул свой крест МакМерфи. - Сказать, что мы твёрдо стоим на земле своей! И та рука, что осмелится изгонять нас отсюда, будет немедленно отсечена!
- Скорее ты потеряешь свою руку, Святоша! Твою ногу я уже отгрыз! - Отвечал Честер-Старший, позади которого роилось то же скопление теней с вытянутыми зубастыми мордами. - Убейте их, парни! Убейте их всех, как саранчу!
Битва была действительно эпическая. Кукольный театр причудливо сошёлся с театром теней. Позади, за подсвеченной бумагой, бились многочисленные силуэты, управляемые неким хитрым механизмом, а на переднем плане вновь сошлись в бою два противника - Честер и Саймон. Иногда на Честера напрыгивали ещё кролики, но тот быстро с ними разбирался, чтобы вновь напасть на МакМерфи. Бой получился не только зрелищным, но и напряжённым - дыхание затаили не только крольчата, но даже матушка Магдалена - но она, кажется, по некоей личной причине. Зрелищная битва подошла к кульминации - и Честер-Старший вновь будто бы одержал верх. МакМерфи лежал перед ним, держась за прокушенный бок, а побитый крокодил тяжело дышал и кашлял, приближаясь к кролику.
- Должен признать... Ты потрепал меня... Святоша... Я буду с гордостью рассказывать сыну... Об этой драке. - Сказал он. - Последнее желание будет, выродок ушастый.
- Да. - Произнёс Саймон. - Хочу в последний раз... Увидеть солнце. Перед смертью. Отойди в сторону.
- Да будет так, крольчатина. Посмотри в последний разок, прежде чем подохнешь. Но я убью тебя так же, как покончил с вашим храмом. - Крокодил вытащил из кармана ту самую бутыль и зажигалку, намереваясь заживо сжечь врага. - Потому что я хочу посмотреть, как ты корчишься.
Честер отошёл в бок, как бы давая Саймону увидеть солнце, и в этот момент вновь вспыхнула боковая лампа, как тогда, на сцене с ангелами. И Саймон, увидев это, поднял свой крест-оружие, специально повёрнутый таким углом, чтобы дать блик в глаза зрителей. Но "ослеп" от этого блика именно Честер. Пузатый крокодил выругался, слегка отведя взгляд - и Саймон из последних сил вскочил на свой неполный набор ног, и ударил прямо по бутылке, вбивая её в пасть и расшибая. Где-то за кадром кто-то разбил стекло, имитируя звук.
- Ах ты... - Начал было Честер, но ему так и не было суждено закончить эту фразу. Потому что у Саймона тоже была зажигалка. Ею он и воспользовался.
- Аааааааа! - Кукла задрожала, завибрировала, скрываясь за "языками пламени", а снизу начали обильно нагнетать дым. Со всей возможной зрелищностью Честер Шнапп-старший сгорел заживо в пламени джина, приняв мучительную, но весьма ироничную смерть. Возможно, это был не совсем правдивый и исторически-достоверный исход той, настоящей уличной битвы, но в драматичности ему было не отказать. Крокодил пал - и кролики победили, отстояв своё право жить на этой земле в вечном ожидании новой войны, в ненависти и вражде. Эта победа стоила им нескольких десятков смертей, в полтора раза ниже потерь крокодилов. Но крокодилы лишились своего лидера - и надолго ослабли, порядочно сдав позиции. А свою численность они восстановили уже не так быстро, как кролики.
Дальше уже были сцены счастливого строительства церкви всеми выжившими кроликами, хоровые песни, торжественное водружение "священного оружия-креста" на его законное место на шпиле, и красивая сцена свадьбы Саймона и Мэри. С поцелуем. Представление кончилось заслуженными овациями и визгами восторга. Исполнители - пожилой, но бодрый на вид кролик в круглых очках и несколько его маленьких помощников-крольчат - поклонились, и вместе с ними "поклонились" и надетые на руки куклы. Благотворительный спектакль окончился. Теперь можно было заняться делом. Или поболтать с актёрами тоже.