Молодой мужчина в черном, кажется, тотчас раскаялся в том, что поддался эмоциям, провел рукой по лбу, словно снимая пелену, морок или отгоняя непрошеные мысли.
- Гаспар, принесите напитки, которые помогут нашей гостье согреться, - голос дрожал и выдавал возраст незнакомца. В современной Финляндии он был бы еще в старшей школе.
Юный господин достал платок и принялся ходить по комнате вдоль камина, где уже вовсю пылал огонь. Он то и дело прикладывал платок, словно проверял, жив ли еще после такого потрясения.
- С моей стороны было непростительно вот так, - он указал на дверь, где стоял секундами ранее, - появиться и обескуражить вас. Я даже не представился и не узнал... - "ваше имя" хотел окончить он, однако фраза так и повисла в воздухе, уже готовая сорваться с языка и не сорвавшаяся.
- Барон Маннергейм к вашим услугам, - он чопорно поклонился, встав перед оттоманкой, на которой продолжала восседать Каари, - Карл Густав. Зовите меня Густав. А вы? Вы Каари, - сомнения в голосе не было и он нервным жестом запустил пятерню в длинные волосы, а затем сел напротив.
- Я прибыл сюда три дня назад. Моя сестра пропала и тетушка, которая сейчас владеет нашим фамильным поместьем, но находится в отъезде, поручила мне это дело и... да что я вас мучаю подробностями. Послушайте, моя сестра не совсем в здравом рассудке. Она с детства рисует. И когда научилась изображать лю-людей, -он сильно волновался, да так, что стал немного заикаться, - то на большинстве ее рисунков были...вы. И подпись "Каари". Мы всегда спрашивали ее полушутя: "Со...София, почему твоя Каари так странно одевается?". А она, представляете, всегда отвечала одно и то же "Спросите у нее сами, когда она прибудет".
От рассказа юношу отвлек дворецкий Гаспар, который принес то, что в его понимании, могло согреть даму. Чай, булочки, кекс, графин с вином и штоф с водкой. Последний пункт заслужил недоуменный взгляд Густава и Гаспар поспешил подкинуть поленьев в жарко пылающий камин и убраться.
Это однако немного разрядило обстановку.
- Когда умерла мама, София тоже принялась твердить о смерти. "В день, когда я умру, явится Каари". Это продолжалось несколько лет, а вот три дня назад она вышла покататься на лодке и пропала. В нашем озере невозможно утонуть, сударыня, - доверительно произнес Густав. - Да и лодкой она умеет управлять едва ли не с рождения.
- Я не знаю, что и думать, - он воздел глаза и поглядел на Каари едва ли не с мольбой, словно только она знала решение.