Затишье. Самое страшное это затишье. Островок, где ты спрятался, окружен со всех сторон тишиной и неизвестно, с какой стороны появится звук, где порвется безмолвие, обезоруживая спрятавшегося. Тишина была гуще тумана, они спелись, воссоединились, нашли жертву и медленно подбирались к ней, не торопясь, имея в запасе всю ночь.
Страшно знать, что рядом кто-то есть и не видеть его. Страшно, что вот-вот его голос прорвет палатку, словно острый нож. Нервы натянуты и дрожат, болит прикушенный палец, стук сердца отдается в месте укуса. А тишина всё длится и длится, заставляя поверить, что всё хорошо. Никто не придет. Спи, Каари, всё хорошо.
Сколько прошло времени и прошло ли, было совершенно неясно. Только ритм сердца вернулся к прежнему спокойствию, а в голове даже появились мысли, что пора бы прилечь да выспаться хорошенько.
Луна наконец появилась в полной своей красоте, словно фонарь вдруг включился. Значит, и туман скоро уйдет. Обязательно уйдет. Каари вспомнила, что сегодня полнолуние и даже связала с ним примету. Совсем недавно одна из коллег говорила, что при полной луне сердце места себе найти не может. Так или иначе, кажется, примета сбывалась.
Тень возникла внезапно, появилась в полной тишине, и остановилась справа от палатки. Она стояла безмолвно, Каари видела очертания женской фигуры: упругую грудь, покатые бедра, длинные волосы, словно та, что пришла из тумана, была без одежды.
- Теплая, живая, - вновь послушался шёпот. Он раздавался у Каари в голове. – Я тоже хочу быть живой, – ненависть пополам с горечью густой волной заползли в невидимые глазу щели в швах палатки, словно газ, которым травили солдат во время Первой Мировой. Каари вдруг затошнило, а в ногах появилась слабость. Вспомнилось, как отец про болотные газы рассказывал. Мозг метался, как зверек в клетке, отчаянно подыскивая логичное объяснение происходящему.
- Я отниму у тебя твою жизнь, Каааааари.
Женщина увидела, как тень принялась таять, дав обещание. Сначала исчезли руки, затем голова, грудь, и со вздохом растаяло юное тело, оставив только неприятное послевкусие, ничем не истребимое, усугублялось оно тем, что голос еще звучал в голове, ни на что не похожий, протяжный, с каким-то будто бы акцентом.
Только спустя несколько минут, когда сердцебиение вновь стало ровным, Каари поняла - тень говорила с ней на древнем племенном диалекте суоми, который безусловно уже нигде не звучит.