Весь «экипаж» вороники расходится, и и.о. ротного остается в гордом одиночестве. Снова рука тянется к карману, снова достает сигарету из уже полупустой пачки. Проклятый остров – табак здесь тратится чуть ли не сильнее, чем пули, ну а в случае лейтенанта Донахъю так только он в расход и уходит: ни одного выстрела офицер так и не сделал, что его безмерно напрягает, никак не позволяя ощутить свою нужность и сопричастность всему происходящему.
Прикрыв усталые глаза, Фрэнсис сползает на дно воронки с твердым намерением передохнуть до начала атаки: все, что можно, он уже сделал. Вот только спуститься ему не дает преграда, на поверку оказавшаяся никем иным, как рядовым первого класса А. О’Нилом, напротив фамилии которого именно ему, как командиру, придется поставить отметку «KIA», а потом взять на себя труд написать семье парня, каким героем он был, и с какой славой погиб, защищая свою родину от желтолицего агрессора. Как будто это их утешит!
Вот только пребывание в воронке тет-а-тет с трупом немного некомфортно: лейтенант дергает ногой, отодвигая тело – то спускается чуть ниже, и все. Приходится, морщась, подхватить пыльный, утоптанный мешок, лишь недавно бывший молодым парнем, и, поднатужившись, дернуть его наверх и перевалить через край.
- Извини, рядовой, это – могилка для одного. – бормочет Донахъю с зажатой в зубах сигареткой, чувствуя себя крайне неудобно, словно совершил какое-то постыдное деяние. Вдвойне неприятно ему от мелькнувшей мысли проверить карманы Счетовода на предмет сигарет – это уже попахивает откровенным мародерством. Ведь, вроде бы, покойнику они и ни к чему – а все равно сама мысль неприятна.
Организовав так себе вип-номер, Манго вытягивается на дне укрытия и, сдвинув шлем на нос, затягивается, выпуская в жаркое небо клуб дыма. Но отдохнуть ему не дают – сверху раздается копошение и чей-то стон, вынуждающие ротного чертыхнуться и прервать заслуженный отдых, наполненный мыслями о том, насколько он нужен подразделению и какую вообще пользу приносит его присутствие на берегу остальным, кроме выполнения роли прокладки между комбатом и бойцами, которых все равно ведет Клонис здесь и Уоткинс там.
Как оказалось – притащили раненного ганни, мигом начавшего ругаться и критиковать сам план атаки. Донахъю от такого крепко прихеревает: Кремня он, конечно, уважает, но вот такого подрыва командного авторитета, тем более в присутствии нижних чинов, терпеть не может и, главное, не собирается. Правильно они с Анджело поступили, не правильно – время покажет, но вот сейчас высказывать свое мнение может только свежеиспеченный комбат и старшие офицеры, а никак не ганни, даже будь он стократ опытнее.
- Ганнери-… - начал Донахъю, но договорить ему не дают.
Словно чертик из табакерки, возникает капрал Айскрим – один из тех, кто в мысленной табличке Манго отмечен, как «MIA». Раненный докладывает, что он от Физика – оказывается, взводный сержант и неустановленное количество бойцов роты еще живы, просто отклонившись от маршрута! Офицер невольно расползается в улыбке:
- Айскрим! Не чаял уж увидеть тебя живым! Информацию принял – это очень хорошо, что вы целы. Сколько вас там? Чу, не говори – на пальцах покажи. Сколько пулеметов, минометов с вами?
Ротный оглядывается, прикидывая, что делать, пока не упирается взглядом в подтащившего ганни бойца. Приняв решение, командует:
- Капрал Валенсуэла! Возвращайся к Физику с приказом прибыть ко мне со всеми парнями взвода и вместе со всем вооружением. Морпех! – взгляд возвращается к бойцу, видишь позицию пулемета? Ползком передай Винку, чтобы оттягивался сюда, ко мне, особо не высовываясь, за бруствером прибрежным. Потом возвращайся к отделению. Ну, парни, с Богом!
Дождавшись ухода рядового состава, лейтенант обращается к своему комендор-сержанту:
- Кремень, я очень благодарен тебе за то, что ты помог парням и не дал им пропасть за зря. Но! Приказ отдан, и обсуждению не подлежит. Однако тебе – поясню. Если мы не атакуем, то джапы перегруппируются и нас выбьют, а если мы займем линию укреплений перед нами, то будем удерживать сектор. Приказ отдал я и, если он будет ошибочным, отвечать за него буду тоже я: перед собой и перед командованием… или Богом. Все, обсуждение закрыто. Ты здесь останешься, со мной, или нужна медицинская помощь?