Вот так вот, морпех. И даже спасибо тебе за винтовку не скажут. И даже не потому, что за ней приполз не очень приятный тип типа Мрачного. А потому что нефиг тут. Был бы живой, стрелял бы сам из нее. А так – отдай товарищу. А уж почему ты умер – уже никто разбираться не будет. Даже эти мысли не было смысла думать – свежепреставившийся рядовой морской пехоты уже был обыскан, и надо было ползти назад.
– О-о-о, вот это уже веселее. – прокомментировал работу пулемета Мрачный, наскоро обтирая винтовку рукавом. Да и вообще жизнь стала налаживаться. Капрал заменил пачку полной, разложил свой нехитрый скарб возле себе, собираясь взять высокую цену за бюджетную недвижимость на побережье.
А япошки чет не шли. Не шли, и не шли. Не шли, и не шли. У Серджио чуть ладони не свело, так он вцепился в Гаранд. А они, суки, не идут. Ну надо же. Че, все, что ли? Пробзделся дух сыновей Аматерасу? Или как их там, ёп.
Странно все это. Мрачный уже откинул голову на стенку блокгауза, начал отворачивать крышку фляги Ушастика, а чего-то адреналин не отпускал. Вот вроде пить пытается человек, а видно, что ему, чтобы сменить флягу на винтовку, меньше секунды надо.
Пока пил, увидел, что Крота, по ходу, убило несильно. Ну в смысле вообще не убило. Ну понятно. Пришлось думать, как его выносить. Если тащить, так ползком, а тут и так всего три человека. И вообще, донесем ли, надо понять, чего у него тут.
Окрик невесть откуда взявшегося Клониса также неожиданно, как и его явление, привело капрала в чувство. Какое тащить-то.
– Малой! Тащи Крота сюда, под стенку! Кюрасао, прикрой их. Давай живее.
Да и вообще, надо огнемет разбирать. Пока откручивал шланг, да пока закрывал вентили, Диаманти, повернув голову, заорал в ответ:
– Командир! (хер вам, япошки, а не звание) Здесь один – убит, один – ранен! Кроет только Кюрасао! Я ухожу!
Но перед тем, как уйти, он достал из противогазки гуталин и, замарав палец, вымазал на оставляемом баллоне: "ПУСТОЙ". Подумал, и прибавил на втором: "ПОЧТИ".
– Малой, давай вспоминай, где баллоны оставил. Забирать надо на ходу, пока время есть.