А что же было потом?
Тяжело назвать звуки перестрелки музыкой. Да не, какое там... это какофония из громких щелчков, грохота и раскатистого бабаханья, прилязгивания и свиста, разные источники которого никак не связаны друг с другом. Но... кое-какой ритм в них есть – ритм перезарядки, ритм подразделения, прижимающего противника, ритм пулемётов, из которых стреляют так, чтобы они не перегрелись. Мелодии в этом нету никакой, но некие приливы и отливы различить можно: посильнее долбят – пореже. Посильнее – пореже.
Если ты сам не участвуешь в этом "концерте", то поневоле прислушиваешься к нему – потому что это звуки смертельной опасности, а для человека, уж так сложилось, мало в мире вещей более интересных, чем смертельная опасность.
И вот вы услышали очередной "прилив" в этой стрельбе. Потом "отлив". А потом... нового прилива не случилось.
Пальба стала затихать.
На острове стреляли много где, но у вас, в центре РЕД-2 период слабой интенсивности что-то затянулся. Предчувствие говорило каждому из вас: "Неее, ща жахнет! Ща где-то воздух прорвется новой порцией грохота и щелканья. Ща. Ща-ща!"
Но вы ждали, а этого не случалось и не случалось. Справа, из "кармана", с берега заливчика, колотили какие-то пулемёты, японские, кажется. Слева сзади, в отдалении что-то взрывалось и мерзко та-та-тахало, раздавались одиночные хлопки винтовок – в основном со стороны ВВП. Совсем далеко, на РЕД-3, за пирсом, кто-то кого-то увлеченно расстреливал, не подпуская на бросок гранаты.
А у вас вдруг сошло на нет.
И тогда вы стали свидетелями того, как выглядит на первый взгляд невзрачная, странная штука, оставляющая чувство тревоги и недосказанности. И в то же время для всех, кто был жив, это было важное событие. Можно сказать, веха в жизни.
Вы узнали, как выглядит ваша первая НАСТОЯЩАЯ отбитая атака.
Вот так. Никак. Как будто утюг вынули из розетки. "Без оргазма", как говорится. Только что тебя убивали, а теперь оказалось, что не убили – вот и всё. В музыке – там все красиво, там в финале должна быть тоника, к которой хорошо бы подойти через суб-доминанту, и закончить логичным и плавным аккордом, расставив им все эмоциональные точки.
Но в жизни бывает, что просто закончилось – так же, как и началось, на первый взгляд без всякой логики.
Постреляли ещё немного да и свернулись. Попрятались. Ушли. Залегли.
Бессмыслица какая-то, да?
Вы поняли, что этот бой закончился: кто с облегчением, кто с подозрением, а кто с равнодушием.
Чепуха, подумаешь... И кто-то в изнеможении провел ладонью по лицу. А кто-то, возможно, продолжил прислушиваться, мол, не может быть, что всё! А для некоторых это событие осталось незамеченным и вообще не вызвало никаких эмоций.
Но тут уж кому-как: и тех, кто поумнее, оно, я полагаю, вштырило посильнее таблетки "дяди Бенни". Тех самых, кто вкурил, что вас, первый взвод роты "Гольф" и примкнувших пулеметчиков, сейчас всех, до единого, могли прижать к берегу и даже не разбить, а уничтожить – с гарантией, с ручательством и с деловитым добиванием ножевидными японскими штыками. Разве что без снятия скальпов.
А вы живы.
На часах Винка, охватывавших ремешком запястье лейтенанта Манго, было 11:08.