— Чего? — Сирена вопросительно поднял брови и посмотрел на Джеллифиша, очень странным взглядом. Прям вопрос на языке вертелся, не дал ли солдат ёбу с такими предложениями, — Сказано же было, все воюют, никто не отлынивает.
Сержант сплюнул и отер мокрые от крови Шэннона ладони. Жопа болит, солдаты тупят, раненый хотя бы н еорет, уже хорошо. Или плохо и это значит, что парнишка помрет через пару минут, часов, дней? Денни мог оценить рану на глазок, как прям совсем жопошную, но чудо-доктора могут и не с таким справится, так что даст всевышний, есть у парнишки шансы, если они тут нормально устоят.
— У нас задача удержать то, что мы потом и кровью уже отвоевали, и мы все будем её делать через не хочу или не могу, или японские пулеметы. А если я сяду жопой на гранату, то ты лично придумаешь шутку про задницу.
Было неприятно, но Денни вроде как справился не посмотреть на спасительное окно, хотя предательская мысль воспользоваться предложением нарезала в голове пару кругов, как бешеная мышь в лабиринте в поисках сыра. Но отец учил не давать слабину на людях, чтобы не подумали плохого, а худшей ситуации, чтобы сдать назад и вовсе сложно придумать. Хорошо, что можно кривиться, ухмыляться, улыбаться и быть как в броне от всего этого, от пули не спасет, но смириться с тем, что ты тут застрял поможет.
Сирена пару раз сжал левую руку в кулак и подтянул к себе томпсон, придвигаясь поближе к окну и прислушиваясь. Он тоже слышал стрельбу, а значит рядовой Коннер жив, ну, если пережил ещё и гранату.