"Пошли, блять. Ну давай, сука, давай, ну иди. Бля, неудобно будет отсюда стрелять. Отсюда не достать... а пока выйдешь на позицию, в ногах запутаешься, и срубят. Придется справа. Ща, пусть до пальмы той дойдут... Ага!"
Мрачный прошел вдоль блокгауза направо, и, кое-как изготовившись, приготовился к атаке. Маякнул Ушастику, чтобы подождал. Второй, молодец, сразу догадался, чего делать. Рука на спуске. Огонек у дульного среза горит. Очки на глазах. Надо только сделать шаг, повернуть корпус, перенести центр тяжести. Первый взрыв... Второй!
– Ну давай, сука! – скороговоркой Диаманти встречает наступающих, дублируя приветствие огнеметным залпом. В этот раз уже нет того чувства азарта, чувства контроля над обстановкой. Это уже просто работа, выполнение боевой задачи. Эмоции уже приглушаются всякими заметками типа "с фланга был пулемет", "не дольше трех секунд". Хотя, конечно, интересно посмотреть результаты, и, несмотря на отскакивающую от стену крошку пуль и бетона, Мрачный все-таки успевает оглядеть поле боя.
"Бля, чего они, сакэ обожрались, что ли? Вообще фиолетово им этот огнемет.
Перевел дыхание. Утер пот, наскоро смахнул его с очков. Вдох, выдох. Еще раз.
Уже молча высовывается Серджио Мрачный, но японцы совсем готовы. Уже сосредоточено бьют, откуда-то издали, наверное, группа поддержки огнем. Даже струя вышла короче, так что пришлось злость выплеснуть в ударе кулаком об стенку после второго выхода.
"Дерьмо эти огнесмеси. Не держатся нихуя. Густые смеси нужны... Смеси, блять. Хоть бы два ротных миномета! Утопили, они, блять. В каждом амтраке надо было по полрасчета посадить. Адмиралы, блять."
Даже дыхание тяжелее восстановилось. Зато, когда Мрачный чуть задержался, неудобно оперевшись локтем, в этот раз он заметил, что за пальмой действительно ныкался хотя бы один. И этого одного Диаманти уверенно обдал огнем, надеясь, что пальма загорится и перестанет быть надежным укрытием, и вообще заставит отойди из-за невыносимого жара. Куда там, сам еле бошку свою глупую убрал, прям в уголочек япошка попал.
– Сука, прямо в кочан ему зарядил, а ему вообще похую! Дерьмоеды! – не то к японцам, не то к конструкторам обратился Мрачный. Не понял криков пехотинца, но, в отчаянии повернув голову, сам увидел, что Ушастик был немножко неживой. Может, и живой, конечно, просто раненный. Но в данном случае это было почти похоже. Потом увидел, как бойца, ползавшего с рюкзаками, вышвырнуло из окопа, как одеяло. Похоже, тоже все, раз так близко граната рванула.
Серджио не то чтобы накрыло, просто стало тяжело дышать. Он расстегнул подбородочный ремень, натянул шлем с глаз на каску. Неужели, ну неужели придется умереть здесь, на этом пятачке, оставшись с пустым баллоном и сраным пистолетом, не дождавшись ни кавалерии, ни авиации, ни артобстрела, ни хотя бы пары человек с БАРом? Просто так, задарма, захватив и потеряв кусок бетона, с тупой и беспощадной эпитафией - "безвозвратные потери - 1000"? Или две тысячи? Или пять? Захлебнутся, оставят плацдарм, и оставят трупы тут, и зароют в какую-нибудь самую большую воронку. Голову, наверное, отрежут, раз огнеметчик...
И, казалось бы, вот оно, решение, пришедшее вместе с невидимым отсюда посыльным. Как легко прикрыться приказом об отступлении, даже несмотря на то, что отступать будет тяжело, можно просто взять – и уйти. Но Диаманти себя достаточно накрутил, чтобы... чтобы что? Ну останется тут один этот пацан. Что ему, легче станет, японцы стрелять перестанут? Да и действительно, ползком только отходить. И то не знаешь, откуда в спину войдет. Нет, отступать было смешно и некуда.
– Слышь, посыльный! – заорал Диаманти, расстегивая ремни огнемета. – Пиздуй обратно и скажи взводному, пусть уже поддержит пулеметом или пришлет людей! Мы первый накат почти удержали, пусть чешутся, пока вторая волна не пошла! Гранаты почти вышли! Дасти! Ганни! У меня двое - KIA!
Огнемет был мало полезен – смеси там осталось хорошо если секунды на три, но надеяться на золотой выстрел тоже было глупо. Надо выцепить винтовку и срезать подсумок у Ушастика. Диаманти достал пистолет, щелкнул предохранителем, засунул его за пояс, достал нож. И только тут, уже прикинув, как он прикроется трупом, он вспомнил о Янге. Он тоже должен был уйти. Мог ли решать за него Диаманти? Наверное, нет. Он мог отойти, имел на это право, данное приказом. Приказ свят. Но у Малого был карабин, Малой был еще одним штыком здесь, на линии огня. Может, сейчас на нем одном держится этот фланг. Блин, и кричать уже неохота. И не удобно. Хоть бы сам догадался. Хоть бы у него же зашевелились мозги о чем-то другом, кроме его домашних штучек. Да и что сейчас скажешь? "Мы остаемся"? Даже самому страшно сказать, челюсть сжимается. Или вообще "Щас, подожди, еще чуть-чуть"? Тьфу!
Диаманти натурально сплюнул и приготовился к низкому старту. Пора было добывать оружие.