Возбуждение пропало, как не было его. Странно, что совсем не больно. Это хорошо. Можно о чём-то подумать, а не орать от боли как резаная свинья в свои последние минуты. Жаль, мысли путаются. Красотка отчаянно пытался вспомнить что-то важное.
Чего я хотел, из-за чего орал, стрелял, штыком тыкал в этих…как их…чтобы мы не сдали барак? Да хрен с ним с бараком. Чтобы мы захватили Тараву? Да плевать мне на Тараву. И раньше было плевать, и сейчас ещё в два раза больше плевать. Чтобы лейтенант Клонис похвалил меня перед строем и сказал, что я настоящий морпех? Смешно. Чтобы Америка выиграла войну? Да выиграет она войну, морпех. И без тебя бы справилась. Не переживай.
Я…я хотел, чтобы она любила меня, вышла за меня замуж, гордилась мной и…вообще. Джейн, милая знай, что я думаю о тебе. Выходи счастливо замуж и будь счастлива, детка.
Открыл рот и попытался сказать, как ему казалось, громко, а на самом деле – едва слышно:
- Сержант! Там, в рюкзаке, адрес…напиши. Сам напиши, прошу.
От разговоров живот неожиданно пронзила острая, свежая боль, от которой хотелось кричать, но кричать сил уже не было…милосердный Господь в своей неизречённой благости отключил сознание.