"Огнемет пошел."
Вот сейчас настало самое время подрожать за свою шкуру, по крайней мере это могло принести хоть какую-то пользу. Во время обстрела от Айзека ничего не зависело, смерть сама выбирала, в кого плюнуть снарядом, а тут — тут можно было бы и отсидеться, и подышать еще. Но Скрипачу это даже в голову не пришло. Наоборот, страх... ну, не пропал, конечно, но и не ломал легкие, не шкрябал больше желудок изнутри. Айзек, надо же, успел забыть, как это приятно — почти не бояться. Вредно для здоровья, конечно, но все равно приятно. Наверное, как курение.
Впервые за этот безумный день Янг почувствовал себя на своем месте. Вот на это он и подписывался, когда вызывался в напарники к Диаманти. А не на то, чтобы болтаться посреди океана в консервной банке с потными маслинами. Не на то, чтобы выблевывать кишки в амтраке. Не на то, чтобы зарываться башкой в песок под огненным дождем — да он ведь даже не знал, не мог представить себе, что так бывает! Но эту картину — Мрачный бежит вперед, а он, Айзек, прикрывает его — Скрипач представлял себе тысячу раз. Конечно, где-то восемьсот раз из тысячи он героически умирал, спасая Диаманти жизнь, но зато двести — чудом оставался жив. Тысяча неплохих исходов из тысячи. Чего тут бояться.
Одна граната, вторая, не особенно впечатляющий грохот разрывов, приклад к плечу. Уже убийца или еще нет? Разницы никакой, все здесь одинаковые.
Этого Айзек и хотел — быть одинаковым. Самым-самым одинаковым из всех.