Лобстер замер, сжался в комок. Страшно? Да нет, не особо. Боязно немного, но это здоровая реакция организма. Один. В темноте. Брукс-то умотал наверх. Наверху-то их хотя бы видно. А тут словно в жопе у негра, не видно даже свой собственный штык. Хотя представление где сейчас он, этот узкоглазый пройдоха - есть. Джапу, а кто это ещё может быть, сейчас совсем худо. Лежит он сейчас, в себя приходит, дёргается. Шорох песка где-то недалеко. Стена осыпается? Или ещё чего? Стрелять в этом погребе Кеннет даже и не думал, боялся рикошета. Вбили в учебке некоторое почтение к оружию. А значит надо бить. Штыком. А им - страшно. Тем более просто на звук.
От всего этого мерзко так задрожало что-то чуть выше живота и ниже ребёр. Кишки, наверное. Лобстер сжал зубы. До скрипа. Надо! Если он отсюда умотает, этот жёлтый ему просто в спину выстрелит. Главное молча, надо тихо-тихо. Узкоглазый ведь здесь точно был не один, может примет за своего, поначалу-то. С такими мыслями, собравшись с силами, Кеннет кинулся вперёд, на звук. Рывок и удар. Не прямо в пол, а просто выкидывая вперёд и немного ниже штык на винтовке.
- Тха! - рефлекторно, словно на тренировке вылетает воздух из глотки Лобстера. Словно на тренировке, словно он вновь на плацу отрабатывает в тысячный раз опостылевший удар штыком. Небольшой доворот корпуса - так удар будет сильней.