От слов лейтенанта Полу почему-то стало одновременно и приятно, и тошно, хотя казалось бы, с какой кстати чувствовать ему тошноту от похвалы? Да всё же как нельзя лучше закончилось! Не только не обиделся Манго на грубое отношение перед вылазкой, так ещё и посмотрел уважительно, героем назвал, отдыхать сказал. А после такой-то пробежки сползать 50 ярдов до медика и обратно — чем не отдых? Не под пулями же, не в эпицентре событий. По местным меркам практически прогулка по парку.
И только потом понял Слипуокер, к чему всё шло. Пока серьёзный Милкшейк разбирался, что к чему, перевязку проверял да бурдо-плазму свою размешивал, удалось наконец отдышаться. А лучше бы не удавалось. Лучше бы дальше куда-нибудь ползти, приказы запоминать-передавать, гранаты метать, стрелять, что-то делать!
Потому что стоило остановиться, как враз обмяк Пол и ужаснулся. Вот этой плачущей, хрипящей и клянчащей обезболивающее грудой искалеченного мяса мог стать и он. Да это хуже смерти! И что самое нелепое и ужасное — ни с какой Хеди Ламарр свести бедолагу-Макконахи Пол бы не сумел, и от признания самому себе в этом странном факте подкатывала к горлу неуместная какая-то обида, и впивалась в тело сетка глупейшего бессилия. Как будто от его связей в сраном Голливуде зависело, выживет этот несчастный парень, или умрёт в муках, когда пройдет эффект действия морфина.
Тут ещё бутыль со смесью всучили и сказали держать. Руки как свинцом налились, а в горле пересохло, хотя только вот пару минут назад с фляги отхлёбывал. Спина зачесалась, потом в левом ухе от одного из взрывов заложило, а это, оказывается, атака где-то там рядом началась! И ведь не повернуться даже толком, не посмотреть, что там да как, страшно, что дёрнешься неловко, и выйдут катетеры из тела раненого.
Чёрт, да за что это всё?! Глупо-то как. А если сюда мина какая долетит, так ведь даже и услышав — не упадёшь, не спрячешься толком, если только на ирландца невезучего, ну так ему от того только хуже будет! И почему не под самой стеной-то уложили его, почему в паре ярдов?!
Пол кусал губы, потея, тяжело дыша и чувствуя, как свербит у него где-то в затылке, будто целится кто-то сзади, как тогда, с сараем этим изрешеченным, что маячит перед глазами. И что тут сделаешь, когда даже глотается с трудом, а тело мелкая дрожь бить начинает... скажи спасибо, что не там сейчас, не в урагане взрывов и выстрелов. И думать забудь про то, что быть может, там могло бы быть легче.
— Д-да, а что? — промямлил Слипуокер Макконахи, с опаской всматриваясь в его затуманенный целебным дурманом взгляд, — Почему нет-то? Познакомлю, конечно. Проведу на съёмки какие-нибудь. Закулисы типа. Ну там они занятые вечно, но может глянет на нас. Ну сам понимаешь, у них дел-то ого-го вечно. Не то что...
От слабой этой правды почему-то стало легче.
А вот даже от осечки при сравнении морпехов и актёров — стыдно и мерзко.