Тело болело так, будто это оно собрало все те пули, что достались спасённому Полом бедолаге. Лихорадочные вздохи, суматошные ощупывания, пробуждение мозга из ступора. Как ещё понять, сколько вообще теперь жить осталось?! Как это одна лишь царапина? Да там за стенкой жизни на пару лет минимум нервами выгоревшими осталось! Да вот так — хочешь верь, хочешь не верь, а дышать не забывай. Жизнь, она вся в этом, для начала. Дальше сам разберёшься.
Пол привалился спиной к бревенчатой стенке, сейчас — самому уютному месту на Земле, и обессиленно вытянул ноги, раскидал в стороны руки. Нашарил одну из своих фляжек, отвинтил крышечку, приложился к горлышку... и ничего не почувствовал. Тёплая жидкость, солоноватый привкус металла. Никакого облегчения по сравнению с тем, что уже накатывало шквальной волной. Хотелось одновременно хрипло хохотать, поддакивать Подкове и подшучивать над Манго, обнимать Болоньезе и Винка, смотреть на синее небо и... перевязывать вытащенного из-под огня раненого. Вон он, лежит-дышит, а крови под телом всё больше, жизни в теле всё меньше. Неужели сам Дроздовски мог стать чем-то подобным? А зачем он тогда туда полез? Зачем он вообще здесь?
Слипуокер моргнул, сглотнул и заёрзал. Ему уже ничего не хотелось. Не нашлось сил на безделье, на войну бы наскрести, на выживание. Казалось, только расслабься, и провалишься в трясину беспамятства, проспишь любые артобстрел и контратаку, захлебнёшься в воде, задохнёшься в песке, сгинешь! Нельзя. Нужно двигаться. Нужно что-то делать.
— Хорош, Подкова, — кое-как ворочая языком, произнёс Слипуокер, — Лейтенант как лучше хотел. По-человечески. А тут, блядь, так нельзя... Но чо ж терь? П-парня п-перевяжите. Я, я за медиком... разрешите, лейтенант, сэр? Тут медик нужен.
Потяжелевшей, едва поднимающейся рукой посыльный нащупал за пазухой так ни разу не выстреливший пистолет и передал его хозяину рукояткой вперёд. Нашёл в себе силы в глаза заодно посмотреть. Вроде как чуть виновато, дескать, "неверно выразился тогда, не подумал". Но в то же время и не без твёрдого достоинства мало-мальски повоевавшего ветерана. С пониманием.
"Ты тоже таким станешь, Манго"
И всё же смущённо кивнул, спрятав глаза в движении, утаив концовку мысли, размыв её до двусмысленности: "и тогда нам хана" против "и тогда щёлкнет твой пазл, сложится вся картинка".
— Мне там что-то ещё передать, сэр?