- Молюсь о том, чтобы япошек там не было. - сказал Трещотка с деланным смирением и шагнул вперед из толпы, собравшейся уже вокруг журналиста. Выдержал паузу и расплылся в кровожадной ухмылке: - Потому что если, не дай Бог, они там есть, сами Небеса их не спасут от мощи гребанных Соединенных Штатов Америки!
Он взмахнул рукой, пытаясь жестом своим объять армаду боевых кораблей, вид на которую открывался с палубы. Чертовски удачно в небе над "Зейлином" с ревом пронеслось очередное звено истребителей. Трещотка широко улыбнулся, довольный представлением.
- Сержант Питер Кристи, 2/2, рота "Гольф", 4-ый взвод. - все еще улыбаясь представился желающий засветиться Трещотка, принимая из рук Шеррода сигарету, - Если серьезно, сэр... Люди бодры и жаждут действия. Будет оно на Тараве - хорошо. Будет где-то еще - тоже отлично. Важно то, что мы гоним наконец-то джапов и будем гнать. Где их застанем, там и порвем. - он обернулся к толпе позади и крикнул: - Так ведь, морпехи?
Тут Кристи, конечно, бодрился. Хотелось и самого себя накрутить, и людей, ведь мало ли, что впереди. Если действие действительно будет, каждая капля душевных сил может пригодится. Если нет, так хоть почувствуют себе героями сейчас, посмеются над трусливыми косоглазыми. Так, пожалуй, и лучше будет. Шутка ли, но Питер действительно молился о том, чтобы япошек на этой чертовой Тараве не оказалось. Тешил себя такой надеждой.
Умом он, конечно, понимал, что дыма без огня быть не может. Если ведут такую мощь к этой Тараве, значит проклятая Тарава взаправду важна. А коли так, то если и нет там японцев прямо сейчас, объявятся они там в самом ближайшем будущем. Может уже и с другого конца Тихого океана прет к Тараве такая же армада, только под бело-красными знаменами с восходящим солнцем... Потому Кристи молился, молился как никогда в жизни, о том, чтобы его самого и его пулеметную команду... как-нибудь пронесло. Ни единую службу преподобного МакКуина он в этом плавании не пропустил.
Удивительно только, но лучшим средством от нервов были не молитвы, не театральная бравада. Совсем нет. Лучшим всего страх одолевала скука. Бесконечная, серая, в цвет корабельных перекрытий, скука, спасения от которой во второй половине путешествия нельзя было отыскать и в бессмысленных уже проверках всего и вся, и в литературе (точнее в единственном трижды перечитанном выпуске "Weird Tales", одолженном у капрала Парамаунта) и даже во сне, который в здешней сырости и жаре был тем еще мучением.
Борьба со страхом же постепенно мешалась с борьбой со скукою. За любую возможность отвлечься от тягостного настоящего и неясного будущего Трещотка хватался страстно. Лучшей такой возможностью стали, пожалуй, азартные игры.
Играл Трещотка преимущественно в покер. Был он совершенным дилетантом - раньше играл всего пару раз, да и то без настоящих ставок. Всякое лицедейство ему, однако, давалось страсть как хорошо, а в покере это ведь важно, так? Вот он и втянулся, освоился и скоро завоевал в роте славу вполне сносного игрока. А когда кто-то предложил устроить ротный турнир, Трещотка идею подхватил и со всею своею трещащей энергией взялся за ее рекламу и продвижение. Скоро о грядущем турнире не знать мог только контуженный ветеран Матаникау, а сам Трещотка готовился ставить на кон свое скромное сержантское богатство.