- Бет-минометы - азимут 76, дистанция 720! Пришло время задать добрый урок этим ползущим во тьме отродьям с прогнившими серцами, и пояснить, что здесь нет места для коварных замыслов их испорченных умишек! Я просчитал все ваши подлые планы и успел подготовиться заранее, вы, жалкие ничтожные подлецы, трясущиеся от страха быть пойманными! Пришло время заплатить за ваши преступления полную плату! Взрыватель контактный, три Бет-мины - ОГОНЬ!
Нет, конечно, сержант не декламировал этот по-комиксному переперченный монолог вслух, он звучал только у него в голове и там же, в воображении, ему казалось, что смазанные, неуловимые глазу силуэты выплевываемых куцыми стволами мин распахивают крылья летучих мышей, улетая к цели. Глупо, но эта внутренняя игра позволяла ему сосредоточиться на происходящем, не раздергиваться от пристального внимания начальства и не терять фокус на слаженной работе группы, то есть Бет-комманды. Плечи его развернулись, подбородок отвердел, взгляд впился в цель, тесная маска давила на скулы, невидимый плащ хлопал на ветру.
- Я - сама ночь... - беззвучно произнесли его губы, когда мины кучно легли по скону пригорка, раскидав как кегли воображаемого Джокера со своей бандой мафиози.
Будь Кёртис песиком, он бы звонко повизгивал и махал бы хвостом как бешенный после последовавшей скупой похвалы ганни:
- а-Ктооооо у нас туууут хорооооший маааальчик? Ктооо молодеееец, а-кто такой красиииивый, а-кто же это такооой?
- Я! Я! Я самый лучший мальчик на свете! Это я! - заливисто тявкало сердце, которое щедро чесала за ухом раздувающаяся гордость за себя, за группу, за взвод. Курт же просто заалел, а потом запунцовел, силясь сдержать раздирающую кончики губ улыбку. Прям как сельская девчонка, которой неловкий ухажер на танцах впервые подарил куцый букет маргариток. Он преданно смотрел в спину уже забывшего о нем Кремня и думал о том, что не будет неделю мыть плечо, по которому тот хлопнул, какие ребята молодцы и как все здорово и вообще, что это лучший день во всей его жизни! Пытаясь выглядеть хладнокровным и бывалым, он как-бы небрежно начал цедить сквозь зубы группе, всетаки расплываясь в итоге в улыбке:
- Слыш'ли, доходяги, Кремень нас п'хвалил, а? Ничо-се, так скора и ад замерзнет, чес-слово!
И тут замолчал сначала один пулемет, а потом второй, забегали посыльные. Чертовы пулеметы, нельзя, незьзя доверять этим жрущим масло лязгающим железякам! Не знаешь, что происходит, а самое главное - ничем не можешь помочь... Теперь уже парень не находил места, куда деться от тревоги - что случилось, насколько все плохо?
Уж потом и то, что их группу отметил Ами, не доставило эйфории, хоть и радовало, конешно. Хорошо - Трещотке не досталось! За Манго сердце особо не болело, белая кость, сам себе на уме. За клоунов Дойчи и Лунатика тоже как-то не особо, сами виноваты. А вот ставшее еще более каменным, хотя куда уж, лицо Физика не на шутку расстраивало - он же спас всю ситуацию, а в итоге сам получил... Зато некоторые ребята из-группы в итоге оказались не такими мудаками, как ему сначала казалось, и может сержанту и не стоит слишком панибратствовать с подчиненными, но так уж само складывалось.
"Ладно, все непременно наладится", думал он в душе, растирая мыло по своему мощному телу. Вокруг, в струях пара, блестели фигуры других морпехов - крепкие шеи, мощные плечи и тугие бицепсы, рельефные ноги в мыльной пене, скульптурно обрисованные тусклым светом, отраженным от кафеля. На секунду ему причудилось - что он стоит среди супергероев, снявших плащи, маски, сапожки и трико, и пронзило явственное, четкое, до мурашек по позвоночнику пробирающее понимание - он тоже один из них.
В раздевалке они пересеклись с Трещоткой. Рыжий, всклокоченный, сутуловатый, он на супергероя не был похож. Это было не его конечно дело, но чего-то ему было и жалко Трещотку, и хотелось поддержать, ну как брата типа младшего. Такт и политес достоинствами Бетмена никогда не были, и он уж сказал как мог, не задумываясь, что его навязчивая поддержка может вызвать и раздражение:
- Эй, Чудо-Мальчик*! Там это, с пулеметами, это ж с каждым может случиться. Не подфартило просто, да и балбесы эти! Когда дойдет до дела, ты покажешь! - и он по-братски положил Трещотке руку на плечо, чуть нависая из-за роста и глядя сверху вниз телячьими глазами, - Ты всем еще покажешь!