Поцелуй буквально захватил Артура, заставил сердце биться быстрее, заставил снова вспомнить, что он пока ещё живой. Он жив, чёрт возьми! Он всё ещё способен чувствовать, способен кого-то любить! Он не превратился в выжженную изнутри оболочку, в которой есть только горечь и сожаления! Пусть и не сразу, но он снова начнёт жить, а не существовать и цепляться за своё существование, научится этому заново. Вместе с ней, с Линой. Потому что такой уж Артур человек - ему нужно о ком-то заботиться, и ради кого-то продолжать бороться.
Кельт прерывает их с Линой, и Артур испытывает лёгкую досаду, что этот момент не продлился дольше. Успевает поймать улыбку Лины, и увериться в том, что этот момент ещё повторится в будущем. А потом ему приходится услышать плохие новости.
Падальщики. Снова. Голоса двух мертвецов - Преподобного и Рихтера - вновь звучат в его голове. Они предупреждают - падальщики не отступают. Они способны долго преследовать и ждать свою добычу. Ну и чёрт с ними, с этими тварями, думает Артур решительно. Они пережили такой ад, что десяток падальщиков в сравнении с этим ничто. Тут же упрекает себя за излишнюю самоуверенность - к ним нельзя относиться несерьёзно. Одна только рана - и всё, конец.
Похоже, твари пока не нашли их. Кельт молчаливо советует издавать поменьше шума, и Артуру кажется, что это неплохая идея. Артур повторяет жест Кельта для своих людей, пока второй рукой медленно тянется к своему двуручнику. Он не забыл свою верную железку, и уж в этот раз изрубит ею всю эту погань на мелкие кусочки. Это будет личное.