Время замедлилось в этой борьбе с огнем. Жар, казалось, разрушал не только куски одежды, но и плоть. И все же Синдзе не мог отступить. Нет, не тогда, когда он прошел весь этот путь до поднебесья, не тогда, когда он одолжил меч мастера йайдзюцу, а свою нежизнь у сикигами. Стиснув зубы, он схватился обеими руками за цука, чтобы выдержать натиск разъяренного бога. Еще чуть-чуть, еще немного и кто-то из них одержит верх в честном бою. Но в тот момент, когда взгляды Соичиро и Ясамуры встретились, стало понятно, что этому не суждено произойти.
Последняя волна жара, погибающего бога снова пришлась на буси. Этого лисья маска уже не смогла выдержать. Треснув, она раскололась на две части как скорлупа. За ней показалось покрасневшее лицо Ясамуры с ожогами на носу и на лбу. Он хотел опустить острие катаны, но руки старого воина, не торопились выпускать оружие.
— Чего ты медлишь? — Загудел загробный голос в висках.
— Поглотить бога - это слишком... — Шинхарэ попытался оспорить, зародившуюся в голове мысль, но сикигами решил продолжить дергать за ниточки:
— Ради кого ты сдерживаешься? Ради тех, кто тебя сторонится? Ради тех, кто все равно равно никогда не примет тебя за человека?
— Нет! Это неправильно! Я не должен…
— Я чувствую твою подсознательную ярость. Она закипает и ее не избежать. Давай, мальчишка, восстанови свою силу! Ты знаешь, что нужно сделать. — Ками смерти повысил голос и в нем больше не звучала насмешка, только жада.
Понимая, что больше не может противиться, Синдзе припал на одно колено и протянул руку к холодеющему пламиени - последним остаткам Брошенного бога.
— Ты тоже станешь частью меня. — В черных, как два гематита, глазах отразился огонь, но вскоре и он потух. В возникшей тишине стало слышно лишь дыхание живых.
Ни одна легенда этих земеле не посмела бы рассказать историю синоби, убившем бога, также как и шинхарэ, которые помогли его одолеть. Но жизнь - это не сказка, в ней происходят странные вещи.
Такая, как есть!
Не надо ей света огня…
Гассан-гора.