В доме уже мёртвого старика оставалось не так много вещей. Не жил богато — и нечего начинать.
На захламлённых полках, помимо другого мусора (механизмы, шестерёнки, гайки, и прочая ржавчина), пылились заранее заготовленные доски с гвоздями и помятым молотком.
На самодельном деревянном столике стояла бодяга в глиняной, поцарапанной миске, - над ней уже жужжали жирные мухи. А рядом стоял котелок, и погнутая столовая ложка, воткнутая в недоеденную овсянку.
Не секрет, что в Заколоченных Землях стоят жаркие деньги, но с наступлением ночи приходят и холода, - именно поэтому у старика была печь, в которой уже давно истлели угли.
В углу же стояли самописные книги и сборники классической литературы.
При быстром перелистывании книг, можно найти вложенные письмена, адресованные неизвестным людям, имена которых ничего не дают. Это просто житейские разговоры и рассказы о жизни. Учитывая желтизну бумаги, - письма достаточно старые. Но в одном из писем вложена фотография, по всей видимости, внуков старика, обнимаемых им же. В том же письме — небольшое количество бумажных денег.
И наконец рядом с кроватью стоит тумба, на которой аккуратно сложена библия и крест на её коричневой обложке. В прогнивших ящиках тумбы настойки с травами, которые уж точно бы не помогли Питеру.
В дальнем углу ящика пылятся пара орехов и заплесневелые печенья.
Бумажные деньги... Ну, Виктор находил за последние два года парочку рабочих автоматов с закусками и напитками. Поразительно: даже в эти тёмные времена деньги были ещё способны выручить более-менее удачливого путника, избавив его от необходимости взламывать всякую аппаратуру самолично. Тут, правда, нужно было применять эдакое "Правило большого пальца": Если аппарат уцелел, значит, до него не добрались люди. А если до него не добрались люди, значит, до него тяжко добраться в принципе.
Иными словами, никогда не рассчитывайте на то, что из этих автоматов можно будет набить рюкзаки едой до отвалу, сколько бы денег у вас ни было. А всё потому, что вокруг работающего автомата с едой всегда будет навалом заражённых, а сами аппараты шумят. С другой стороны, сами по себе намного тише, чем если бы их попытались взломать.
Короче говоря, самое важное при встрече аппаратов с провиантом – не жадничать. От одного-двух щелчков аппарата проблем не будет, но если попытаться взять больше, либо попытаться их переломать, то еда вам более не понадобится вовсе.
Что же до книг... Ну, более-менее приличные экземпляры ещё можно было собирать. Делать-то всё-равно нечего: электричество осталось далеко не везде, да и банальную проводку поддерживать в порядке – не вариант. Да и не все умеют. У Виктора вон, недавно генератор сгорел. Пришлось в конечном итоге идти в ближайшее более-менее "Живое" поселение, искать толкового человека, чтобы починил. Знаете, как весь из себя галантный, воспитанный и интеллигентный Патаки объяснить мастеру, что у него за проблема?
–'Короче, там что-то вспыхнуло, потом зашипело вот так: "Бжжжзззз" и свет потух. Это можно починить?'
Не говоря о том, что само по себе положение оказалось глупым, ещё и припасов пришлось отдать месячный запас! Месячный! Да... Да дай бог, чтобы текущая вылазка за этим прохвостом Диего эти затраты окупила!
В общем, книги всё ещё в некоторых местах были в ходу. Вик и сам любил полистать чего-нибудь, да и знакомцев, которым после конца света делать решительно нечего, у него было предостаточно.
Вот что уж точно не пользовалось спросом, так это библии и кресты. И нет, дело не в каком-то упадке нравов, отказе от Христа и ещё чём-то, о чём охотно вам любой оставшийся без паствы проповедник в эти времена расскажет и сам. Ещё и молитву про это самописную вам зачтёт. В некоторых приходах – речитативом. На скорость. И запись молитвы попытается вам впарить в обмен на обойму-другую. Заколебали.
Не, дело не в этом.
Дело в том, что издательство "Giteons International" работает с 1899 года, и за это время навыпускало столько книг, что стоило какой-нибудь группе выживальцев укрепиться в каком-нибудь отеле или гостинице, как несколько ночей к ряду они топили костёр исключительно Библиями.
Ага-ага. До апокалипсиса ходила такая шутка: "Самая воруемая книга в мире – Библия. С другой стороны, а откуда ещё вор узнает, что воровать плохо?". Так вот, после апокалипсиса воровать стало "не так уж и плохо", по этому строки про "Не кради" читались с плохо скрываемым скепсисом, строки про "Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего." наводили на мысли о том, что неплохо бы поймать какого-нибудь выжившего и сделать из него раба.
На строке "Не убивай", к слову, многие вообще многие и вовсе закрывали книгу, ибо более сомнительной тактики выживания в условиях конца света представить было сложно. Чего ещё прикажете, сэр Бог?
***
В общем, полезного было мало. Виктор неохотно взял несколько книг, находившихся в наиболее приличном состоянии, не постеснялся переложить в свой кошелёк деньги, да и печеньем с орехами не побрезговал – чего добру пропадать?
Молоток и доски брать с собой Вику было не сподручно: у него есть, чем себя защитить, а вот кому-нибудь другому они и смогут спасти жизнь. Питеру не помогли, Виктору не пригодились, но другие уж точно найдут этому применение.
Последнее, что сделал Патаки перед отходом – взял письма и фотографии, найденные в книгах, и так же положил их на грудь старика.
–Будем считать, что вы, сэр, сейчас отправились к близким.–Мрачно пошутил Виктор.–Ни то, чтобы я во всё это верил, но для вас сделаю исключение. Прощайте и... Не поминайте лихом.
Киллер и без того слишком много времени провёл в этом доме. И это не самое продуктивно проведённое время. Хотя... Может, эти травы пригодятся?