Глупо все как-то получилось, по-идиотски. Сидел бы себе в штадиве, и жил бы себе не тужил. Нет же, проявил инициативу, поехал в полк. Ну вот и докатался. Обстрел, налет, блуждания по лесам, труп сапера, обобранный до нитки, выход к Луге – все было словно в бреду. Сапера, кстати, Кригсман узнал, вместе кандидатский взнос платили.
В Луге и вовсе смешно получилось. Каким-то образом попав в райком, Ян тут же подвергся атаке местного секретаря. Ему-то хорошо, политработник, владеет немецким, да еще вон какой боевой – это он про гранаты с трупа, которые висели прямо на ремне на веревочках. Все жалобные блеяния, что он вообще-то целый работник политотдела штаба дивизии, яростно отметались призывами к большевистской совести, ненависти к врагу и вообще где теперь твоя дивизия, давно уж за Долгово. Убедил в общем, черт деятельный.
Так Кригсман оказался в этой полуторке, "мобилизованной из народного хозяйства", которая теперь везла его вроде и куда-то на север, а вроде и в неизвестность. Остальных он видел смутно, по званию вроде старше него никого не было, да и дела ему особого не было – как "боевой" (целых два месяца на фронте... почти), он развалился вдоль борта и пытался хотя бы подремать. Поэтому на предложение познакомиться он только обозначился своим мягким голосом, приподняв надвинутую на лоб фуражку:
– Ян Львович.
До "схрона", вполне уютненькой избушки лесника, он дошел в молчании, да и после не сразу заговорил. Разожгли печурку. В молчании Ян уселся у огня, начал рыться в сумке и подбрасывать в огонь уже малозначимые и даже опасные бумаги. Приказ Ставки... выписка из приказа штаба дивизии... какая-то бестолковая памятка... несколько немецких трофейных бумаг, рукописные черновики переводов... Хотел было сжечь и единственное письмо, написанное матерью, но рука не поднялась. Встал, захлопнул сумку, поправил гимнастерку. Несколько раз прошелся, оглядываясь, взял в руки автомат, пощелкал затвором. Снова уселся и стал держать речь сам:
– Мне кажется, надо все равно найти этого подпольщика. Пока что мы, что называется, мало организованная группа, без четких целей и задач. Я думаю, надо сразу установить связь с подпольем, понять, чем мы можем быть полезны более всего и как следует держать связь. Также, думаю, надо разведать болото, лучше через местных. Долго мы тут не усидим. Немцы рано или поздно сюда придут. Даже если на картах этой сторожки нет, все равно они рано или поздно выяснят, те же местные должны ее знать. Думаю, надо будет рано или поздно создавать базу глубже в болотах, хотя бы до зимы. Ну и в целом разведать обстановку не помешает. А еще лучше – сразу определить людей в ближайших деревнях, которые не будут колебаться при приходе немцев и которые смогут вести наблюдение за местными дорогами или даже присоединиться к нашем, кхм, подразделению. Или, правильнее сказать, к отряду.