Мужчина больше не дышал, а его глаза остекленели и глупо смотрели на небо. Слова доброй бабушки Ноакс ненадолго возымели эффект на эльфу. Она убрала дрожащую руку от лица трупа и растерянно осела на землю, прямо на тот же самый газон.
— Ой. Как плохо! — Девушка сперва прикрыла рот ладонью, чтобы подавить всхлип, а затем отвернулась к Фэйт и, обняв хрупкую бабушку, уткнулась носом ей в шею. Плечи Лорелей задрожали, как весенние листья на ветру. Да, эльфийка носила медаль ветерана войны и ее не должна была пугать чья-то смерть или раны, но за все это кровопролитное столетие она никому не причинила вреда, а на фронте лишь помогала раненым. И даже воспоминания об этом, мисс Фауст закинула в самый дальний ящик своих воспоминаний, предпочитая никогда не вскрывать. Девушка обладала слишком большой эмпатией к людям, чтобы хладнокровно реагировать на подобные происшествия.
— Бедный человечек. Он был совсем юн! Он… совсем не успел пожить, а уже мертв. — Век людей поразительно короток. Вся их жизнь, словно пархание мотылька. Яркая и очень короткая. Эльфийке всегда было жаль, когда эти мотыльки летели на открытое пламя и сжигали свои крылья, погибая из-за этого раньше времени. Этот незнакомец, судя по всему, был раза в четыре (если она верно научилась оценивать возраст хуманов) младше нее, а это совсем ничего! Девушка сильнее прижалась к своей подруге, пока та не начала сопротивляться.
— Прости, мне надо взять себя в руки. Это.. Так непрофессионально с моей стороны. — Девушка неохотно выпустила из объятий свою напарницу. Даже поправила той воротник, который успела примять. — Говоришь, стражу надо позвать? Я тоже так считаю! Его с-смерть нужно запротоколировать. Хотя я тоже могла бы… — Лорелей рассеянно потянулась к своему кейсу от альта. Она всегда имела при себе магическое перо и много бумаг для записей. Примерно в этот же момент, когда девушка копошилась в своих вещах, сидя на газоне, к толпе прибавилось еще несколько человек. Властный голос незнакомой женщины заставил молодую эльфийку прерваться и поднять на ту заплаканные глаза.
— Мы работники бюро, шли в храм. А тут такое! А вы кто? Кажетесь местными. Вы знали этого мужчину? Чей это дом?