– Кажется, нам срочно нужна... эх, как же это у вас называется? – Мауриц встретился взглядом с Ахмедом, но кажется, не смог найти понимания. И решил действовать по-другому.
Еще одно движение кисточки по блокноту, и в воздухе возник портал, в который художник тотчас полез рукой. Продолжение этой руки неожиданно появилось входящим в башку Теодора, где Мауриц начал самым бесцеремонным образом сосредоточненно копаться.
– Как же вы это себе представляете... – Бормотал самоннер. – А, вот оно! Хотя нет скорее она. На ощупь по крайней мере.
Теперь художник что-то с усилием тянул из головы Вольфрамски. Оно (или действительно она?) появилось будто нарисованное одним контуром, жутко растянутое и деформированное, так что даже и не поймешь, что. Но вскоре, с громким чпоком, оно оказалось оторвано и вылетев через портал, приземлилось рядом с Эшером, обретая форму и телесность.
Как выяснилось, эта была медсестра. Ну или, по крайней мере, медсестра, какой она существовала в голове Теодора: высокая грудастая девушка, в роговых очках на пол-лица, на в туфлях на шпильках, и в белом халатике, доходящем почти до нижнего края ягодиц. Ах да, и само собой, с большущим шприцем в руках.
А через портал, раз уж все равно создал, Мауриц все той же рукой с кисточкой написал "покойся с миром" на самом раненом из умрунов.
– Твой говоришь? – Переспросил Ахмеда. – Хорошо, уважаю. Но и ты, тогда уважь – одного такого оставь мне.