Кирпич
Кажется, удача решила не подражать Маришке и отказалась следовать за Кирпичом по пятам.
Раскрасневшаяся от бега девица еще больше покраснела, когда Фрэнки весьма бесцеремонно поинтересовался о ее чувствах. Весьма занятное наблюдение: кажется девицы-подростки везде одинаковы. Что в средневековье, что у них там, в двадцать первом веке - вешаются на хулиганов, не умеют скрывать чувств, нарываются на абьюз, чтобы потом плакать и сочинять бесформенные стихи.
Встрепенулась Маришка только, когда полезной смогла оказаться и чтобы побыстрее реабилитироваться и стать еще краше в глазах своего избранника, она затараторила, причем шепотом:
- Папенька говорил, что если пройти мимо всех камер по коридору, потом дальше и куда-то вниз, то будет выход за дворцовой стеной. Но это был секрет. Папенька тут однажды сидел, давно, еще когда разбойствовал, - неожиданно Маришка оказалась дочерью разбойника, будущего конюха, который, видать, Королем был полностью понят и принят.
Призраки так и не отозвались. Быть может, и не было их больше.
Маришка посмотрела на решительно двинувшегося вперёд парня со смесью ужаса, гордости и восхищения.
Ведь она же предупредила, что там водятся призраки, а он не только не испугался, но и ринулся вперёд, готовясь защитить и её, дочь конюха и экс разбойника.
Безусловно, мысль о том, что он просто боялся преследования, обходила ее прекрасную рыжую головку стороной.
Они двинулись по коридору, погружённому в промозглую темень. Ноги скользили по давно не мытому полу, стены влажно блестели и лучше даже не знать, отчего.
Из тьмы отворённых настежь камер тянуло холодом да смрадом десятков загубленных внутри жизней. Оттуда же вырождался страх, ощущение, что за ними следят, которое преследовало обоих, судя по Маришке, вцепившейся в бицепс Кирпича.
Камеры, которые Фрэнк не трогал, так и стояли закрытыми и лишь в одной, самой последней, окошечко, которое открывалось снаружи, было поднято, и все бы ничего - просто прошли бы мимо, не глядя, но нет - не тут-то было. Случайно брошенный взгляд и дикий ледяной ужас цепко схватил за горло: вглядываясь в полумрак коридора, у окошка стоял человек, который вглядеться в принципе уже ни во что не мог - он был без глаз. Гладкая кожа на их месте совершенно ясно давала понять, что глаз у него не было никогда. Но самый ужас наступил, когда он, разлепив беззубый рот, закричал, хрипло, но пронзительно.
Взвизгнув, Маришка дёрнулась вперёд, дернула Фрэнка за собой и юркнула в темный проем, который перешёл в коридор ещё темнее и смраднее. Камер там не было. Идти предстояло наощупь, под ногами что-то явственно и неприятно хрустело, а крик все также звенел в ушах.
Когда яркий луч мобильного фонарика (на некоторое время он переключил внимание Маришка на себя и та перестала истерично причитать) разрезал тьму нового коридора, он оказался просто бесконечным - света фонаря не хватило, чтобы увидеть дальний конец. А ещё он был потрясающе узок - будь Фрэнки чуть шире в плечах, он бы там застрял.
Маришка отступила за спину, но все также держалась за пацана мертвой хваткой. Да и хорошо, что она держалась позади - если бы она видела, по чему они ступают, вероятно, пришлось бы тащить ее на себе. Девчонка упала бы в обморок, как пить дать.
Пол был усеян костями. Похоже, с захоронением преступников тут особенно не заморачивались. Просто скидывали сюда и судя по количеству хрустящих под ногами костей, народу тут погибло немало. То ли Король был сильно кровожаден. То ли дворец был построен на уже имеющемся фундаменте с подвалом под ним.
Спустя несколько минут хождения по скелетам, заряд на телефоне стал безжалостно угасать, а конец коридора так и не показался. Что самое неприятное, не видно было его и с другой стороны. Обоюдная бесконечность.
Фальк
- Эй, ты че, эй! - из тошнотворного тумана выплыла физиономия Скелета, он тряс Фалька за плечо и похоже, готовился дать пощечину.
Воспоминания приходили постепенно. Кажется, отрубился он, в аккурат когда стражников пытался на поиски отправить. Силы, видать, совсем истратил. Надо было у ведьмы-то спросить, как силы восстанавливаются и как заклинания отменять, чтобы перестали уходить ресурсы в никуда.
Состояние было как в послеоперационный период. Причем операцию, видимо, делали на мозге. Да и стражники, кажется, были обеспокоены слишком властными порывами Фалька - обступили авто и достали оружие. Зачем они так? Вроде друганы же. Эй!
- Эй! - закричал Скелет и закрыл все двери, когда увидел их нездоровый интерес, а еще хуже - нездоровые физиономии. -А ну подвинься! - не дожидаясь пока меч стражника с половиной головы пробьет еще одно стекло, он вдарил по газам и дал задний ход. Что-то хрустнуло. Один из мертвецов отползал в сторону, кровь из разрубленной наполовину ноги не хлестала, но видок был не очень.
- К чертям! - прозвучало, как тост. Скелет рванул из замка прямо задним ходом. Да вот незадача. Ворота были заперты. Никого не впускать и не выпускать же!
Хорошая новость - стражей на воротах не было. Об этом видимо позаботился Лоренцо, который как раз спускался из башенки над ними. Он был еще бледнее обычного, темные круги залегли под глазами, он кажется даже слегка пошатывался и, снова поскупившись на эмоции, быстро и без метафор объяснил, что всем кабздец, если ворота сейчас же не поднять. Пришел, мол, черед твой, рифмоплет! Не подведи.
Плохих новостей было две: стражники, наступавшие позади и видимо принимавшие Фалька за врага, и силы, которые готовились вот-вот покинуть юное тело Борзого. В остальном, все было зашибись.