За половину третьего ночи,
на Терминал-стрит,
в морском грузовом порту,
Сан-Диего, Калифорния
Притон Реджиса олицетворял собой все смертные грехи порта и всего города. Он находился в расположенном на отшибе основной портовой движухе заброшенном складе, ворота которого были заварены насмерть и украшены устрашающими надписями "Не входить!", "Опасно!", "Аварийное здание!", "Закрыто для посещений!" вкупе с россыпью сомнительных граффити. Темные выбитые окна под крышей, тишина и безмятежность. Войти внутрь можно было через украшенную фальшивыми засовами боковую дверь.
Большое помещение, куда выходили и она, и ворота, было завалено строительным мусором и пустыми бутылками, исписано граффити и украшено несколькими кострищами. Единственным светом был тот, что пробивался через разбитые окна. Рагна знал, что в тенях тут прячется охрана - то ли гули, то ли просто дрессированные животные, готовые поднять тревогу и прогнать или задержать непрошеных гостей. Вход в гайд-парк был в левой стене.
Тяжелая дверь легко качнулась на петлях, выпуская в гостеприимный холл пронзительно-яркий свет, запах крови, алкоголя и курева - и не только табака, и тяжелый музыкальный бит не замолкавшей у Реджиса музыки.
Внутри, как и всегда, было людно - и собратно, и гульно. Густой запах человеческой крови плыл над головами, в дальней части выстроенного внутри склада звукоизолированного глухого ангара танцевали, переступая и дергаясь в ритме вырывавшегося из очерченных колонками границ местного танцпола тяжелого метала, в ближней на свободном месте темноволосый сородич, смутно знакомый Стево, показывал молоденькой вампирше какой-то захват, за столиками одна компания играла в карты, две другие что-то отмечали, каждая в своем кругу.
За длинной барной стойкой протирал кружки тощий парень с наглым взглядом, не обращая внимания на огромную, прикрытую крышкой кастрюлю, которая стояла тут же на стойке. Нет, Реджисом он не был, скорее всего, один из его гулей и первый этап фейсконтроля, который надо было преодолеть любому местному не-завсегдатаю. Заведение, бывшее точкой сбора Ястребов города, не привечало неуверенных и бесхребетных.