Он слегка вздрогнул, ощутив прикосновение, поскольку слишком увлекся мыслями, так что приветственная улыбочка вышла слегка кривоватой, а в глубине глаз блеснул огонек. Впрочем, ситуации добавило комичности выражение морды волка, который лишь приветственно поворчал и уложил голову обратно на лапы, демонстративно зевнув. Он явно намекал хозяину, что заметил приближение их чудесной знакомой, но решил не мешать маневру. Стево наградил его недовольным взглядом, а затем быстро покивал, широко улыбаясь и поднося руку девушки к губам. Веселый равнос всегда легко отходил от подколов.
- Как всегда - прекрасна, несомненно, да? Аmigo mío - эта чу́дная леди - Аврора Бельфлёр. Я познакомился с ней на книжной почве, ну, ты помнишь наш с тобой разбор одного интересного старого труда, в общем - именно она мне его предложила, да, да. Этот сиятельный, простите за каламбуры, джентльмен - Андре Мильер, хозяин сего чудесного заведения и мой крепкий друг, если в нашем сложном обществе прилично называть кого-то другом. Но скажи, моя прелесть, что привело тебя сюда сегодня? Я как раз собирался заглянуть на днях, но дела... дела, ты понимаешь, да. Не подумай, однако, будто я не рад лицезреть твою аппетитную свежесть, просто так внезапно... у меня ведь даже нет с собой цветов.
Усмехнувшись в знак того, что шутит о цветах, Стево достал очередную сигарету и прикурился, с интересом разглядывая подругу. Ему всегда нравилось то, что она смотрится очень... живо. Не так аристократически бледно, как многие из них, но слегка румяно и тепло. Редкость для сородича, и крайне занятный и соблазнительный вид для тех, кто, как он, уже пивал кровь себе подобных. Конечно, в каком-нибудь Шабаше это восприняли бы как недостаток, но пусть ханжество и являлось нормой среди анархов, вряд ли кто-то воспринимал такую черту, как уродство. Во всяком случае он, при всей своей греховности и наслаждении не-жизнью - находил Аврору очаровательно подчеркивающей её имя. А Стево любил тонкие шутки, которые сложно было понять с первой фразы, и читать Аврору он надеялся еще долгие годы.