Внимание! Съемка! Мотор!
Кричат в рупор, указывая, что нужно делать.
Стоять! Бояться! Повернись! Улыбнись! Твоя реплика!...
Боже. Это не ей, это артистам.
Ты всего лишь должна запечатлеть процесс работы режиссёра. Да так, чтобы твоё фото отобрали для первого листа "La Vie Parisienne".*
Почему трясутся ноги от страха, когда он так кричит? На неё нельзя кричать. Никто не смеет на неё кричать! Артисту работать под такое сопровождение немыслимо. Магдалена никогда не понимала, как актёры терпят такое отношение к ним. Тут даже ей было тяжело сосредоточится на съемке.
Но декорации, что это за декорации?! Джунгли. Это кричат сами джунгли. Каждый листочек, свёрнутый рупором, каждая лиана, проводом обвивающая микрофонные стойки деревьев, зелёные стены отражают звук и несут его ей прямо в уши… Разве они снимали джунгли? Разве это была не обычная сцена в кафе? Чёрт! Магдалена закусила губу так, чтобы стало больно и сознание прояснилось. Шок, вызванный жестоким истязанием, выстрелами и постыдным бегством, давал о себе знать. Надо отдышаться и собраться с мыслями. Поэтому приказ - не двигаться и стоять на месте - был как нельзя кстати.
Это дало время осознать и сопоставить то, что происходило здесь и сейчас. Густые заросли с дикими животными и француз с ружьём, угрожающий её жизни. Магда слегка покачала головой из стороны в сторону, понимая абсурдность происходящего.
Он хоть осознаёт, что по сравнению с зарослями кишащими невидимыми опасностями, он кажется пролетающим мимо комаром? От которого хоть увернуться можно.
Подняв руки вверх, как и положено стоящему под дулом, она медленно развернулась. Картинка прорисовывалась чётче. Человек сам напуган не меньше и, к тому же, хорошо знает местных миссионеров, даже в курсе их экспедиции. Не мудрено. Не часто сюда наведываются гости из Европы. На всю округу событие.
- Вы очень проницательны, мистер…, - Магда улыбнулась, сделав паузу в надежде, что ей представятся. – …насчёт Европы и Кёхлера. Не сомневаюсь, что доктор завоевал себе такое реноме в Африке. Мне он тоже показался весьма скользким типом. И если вы его раскусили и вам есть, что сказать, то я готова посодействовать, чтобы вывести его на чистую воду. Я репортёр. Фоторепортёр. Я могу придать огласке…
Она огляделась. Действительно, Магда не узнавала это место и понимала, что этот человек – потенциальный её убийца, сейчас важен и нужен ей. Чтобы вывести её из этой зелёной западни.
- Билет? Ах да, нет проблем, если вам надо. Могли бы и без ружья попросить, - она полезла было в сумку с фотоаппаратом, потом хлопнула по карманам и виновато глянула на мужчину, выставив вперёд руки, показывая, что она безоружна. – Но, чёрт возьми, я не таскаю с собой на охоту билеты в Европу. Это глупо. Они лежат в моём чемодане в лагере. Так что ликуйте!
Она сделала шаг в его сторону. Один. Маленький, осторожный шаг.
-Радуйтесь, что не загубили нас. Обыск наших трупов принёс бы вам мало утешения. Я предлагаю вернуться со мной в лагерь. Уверена, вам не откажут в помощи и если нужны билеты домой, то мы что-нибудь придумаем.
Теперь их разделяло расстояние на четыре шага меньшее, чем при первом, так называемом, знакомстве. Магдалена видела, как трясутся его руки и испарина покрывает лицо - напуган не меньше её. Человек пошёл на преступление, а это значит, у него большие проблемы. И вряд ли ему захочется их усугублять.
- Там помогут с вашей ногой. Вы ранены? Можно я посмотрю? – она махнула рукой в сторону прихрамывающей ноги. – Только надо вернуться к Николя. И вы поможете отнести его в лагерь. Возможно ему нужна помощь!
Она пошла в наступление, пытаясь не акцентировать на том, что косвенный убийца её напарников жаждет прикончить и её.