I
— Мы с mlle Уолден можем взять это интервью. Доктора даже не придётся обманывать, я спокойно запомню его реплики.
Коротко прокомментировал идею охотника Фернандо. "А что не запомню то выдумаю", — Но это осталось невысказанным. Честно говоря, испанец был рад возможности поработать. Когда люди предаются праздности то делаются чересчур любопытны, выдуманными историями из иных, чужих миров, они заполняют пустоту собственных. Парадоксально, но при этом настоящий другой мир, вся эта нищая, насквозь пропахшая потом, жужжащая роем плотоядных мух, ревущая по ночам, Африка, словно тонула, делалась чем-то ненастоящим на фоне обеденных комнат и нескольких стен.
Ты едешь туда, полагая, что будешь долго рассматривать каждый листик, каждую новую деталь... А потом всё тонет в каком-то дымном мареве и остаются только шумные негры, которые и людьми-то не вполне кажутся. Недоземля, вроде большой деревни.
Было, впрочем, и кое-что, совершенно забытое Фернандо о больших деревнях — находясь там, следует очень осторожно плевать под ноги, можно случайно попасть в знакомого.
II
Первая любовь определяет многое. Вся человеческая культура, заботливо заложенная в голову юноши встречается в этот момент с холодной и безразличной реальностью в облике девушки, и как именно пройдёт встреча — определит облик женщины, отношений, любви, на всю оставшуюся жизнь.
Для Фернандо женственность давно стала просто ещё одной формой социопатии. Он даже разработал собственную теорию, позволяющую обьяснить пресловутую женскую загадочность (вот о чем охотнику следовало бы спрашивать! О, какой ответ он бы получил!)
По системе Гонсалес-Авила можно чистить не только апельсины, но и души человеческие. Вообразите себе на мгновение, что в гостиной стоит богатый юноша в костюме-двойке и увлечённо рассказывает про свой опыт знакомства со Штирнером. Не нужно быть писателем чтобы сказать, что девушка влюбится в него. Но представьте, что тот же юноша беден, его костюм местами потерт... История пойдёт иначе. Теперь, представьте супругов. Женщина подозревает мужчину в измене. У неё нет улик, но ей кажется, что давненько она не получала подарков. Конечно, она взбесится, заведёт сама себя и устроит сцену ревности даже если сама даёт по всякому водителю своего мужа. Что объединяет оба этих примера?
Если женщине выгодно будет почувствовать что-то, она это непременно почувствует, причём стоит уличить её, представительница прекрасной половины мигом отыщет тысячу и одну причину своего решения. "О, я так несчастна, душечка, так несчастна" — Чувства становятся чем-то вроде конвертируемой валюты с твёрдым курсом.
На самом деле женщины не чувствуют ничего, но способны "заводить" себя, чтобы имитировать любое состояние от бурной любви до столь же бурного гнева. А знаете, кто ещё так делает? Социопаты.
Отсюда следует magnum opus житейской мудрости Фернандо — к женщинам следует относиться как к сумасшедшим. Не стоит вникать в их бред, давать увлечь себя ловушками красивых слов и бурных излияний. Достаточно понять логику диагноза, чтобы стало абсолютно не важно что говорит или чувствует безумец.
Доброй половине этого, мсье Гонсалес Авила-и-Мартин научился от неё. От белой женщины. Другую усвоил от врачей, лёжа (о, ирония) в психиатрической больнице.
— Bonjour, mademoiselle.
Коротко приветствовал Фернандо свою давно ушедшую любовь. Бывало в порыве запальчивости, он представлял себе то сладкие мгновения возмездия, и сейчас эта ярость вспыхнула с новой силой. Судьба подарила ему шанс отомстить.
Когда девушка наконец убежала, испанец поспешил тихо, так, чтобы не слышал доктор, пояснить сцену (о, это всегда сцена!) охотнику.
— Алехандро.
Короткий кивок.
— Разве, мсье, Вы всегда представлялись подругам на одну ночь своим именем? Если так уверяю Вас, это крайне непрактично. Вы же не хотите, чтобы они заявились к Вам домой с воплем "это твой ребёнок!"
Передразнивать сумасшедших всегда приятно. Вышло смешно.
III
Больница Фернандо скорее понравилась. Навевает воспоминания, знаете ли. А если говорить серьёзно, то негры явно находятся не в том положении, чтобы воротить нос от того, что белая цивилизация пожелала им дать. У них могло не быть и этого. Пусть вас не обманут голодные тела, эти люди выживали здесь тысячелетиями и выживут ещё столько же, даже если завтра все европейцы дружно соберут вещи и оставят братьев своих меньших. Темнокожих не продают в рабство, им раздают продукты, их лечат, чего им ещё желать? Зачем они тянут свои руки?
Прогнать злобного доктора? А кто ещё поедет лечить сброд по доброте душевной. Дать больше еды? Фернандо достаточно прослужил в армии, чтобы знать, старшие отнимут излишки у младших, обожрутся в три пуза, а младшие останутся с чем были. Проблема Африки не в клозетах, она в головах людей, свято уверенных, что кто-то им что-то должен.
А вот белая сумасшедшая вызвала сочувственный взгляд. Это мы тоже проходили. Африканская жизнь полна стрессов для юной особы. Немудрено начать во всех дикарях видеть каннибалов, жаждущих плоти юной супруги французского капитана. Сбежать из дома, прятаться где-то пока не припечет...
Допустим на мгновение, что доктор правда садист и издевается над пациенткой. Может насилует. Это возможно. Но "продать каннибалам"... Барышня явно перечитала Джека Лондона. Или, что более вероятно, дамских романов.
"Ты отвергла мою любовь, Хулия, теперь я продам тебя людоедам!"
Тем не менее, случай заинтересовал Фернандо.
Отличная выйдет сцена для статьи.
IV
Барышня времени не теряла. Перешла, что называется, с места в карьер. Часто, испанец поражался, насколько органично у них получается этот монолог. Нет, чтобы сказать прямо: "Я меркантильная и подлая сука, я изгадила собственную жизнь, приняла неправильно все решения, какие могла, и теперь доживаю жизнь медсестрой в какой-то африканской больнице, где негры задирают мне юбку, когда доктор не видит. Нас раньше многое связывало, купи мне билет в Европу". Нет, вместо этого нужно рассказать байку о многолетнем ожидании.
Тот факт, что это байка, Фернандо установил эмпирически. Предположим, у него было от двенадцати до четырнадцати женщин включая случайные связи. Если бы женщина была способна к столь длительной привязанности, хотя бы одна из них непременно бы вернулась и попыталась возобновить отношения. Но матримониальная бухгалтерия так не работает. Женщина допускает разрыв отношений если видит вариант получше. И потом продолжает движение "от лучшего к лучшему". Она наверняка могла хотя бы через родственников из родного города узнать где находится Фернандо, разыскать его — тогда байка прозвучала бы куда правдивее. Но раз они попросту столкнулись в безымянном селении...
Против воли, мужчина ощутил слабый укол сочувствия. Насколько же она опустилась, что предлагает всё и сразу. Правильно было бы сходить к каноэ и взять её там, жёстко, со вкусом, как берут шлюх. Потом дать несколько смятых купюр и велеть проваливать.
Да, это было бы... Достойное отмщение.
"Видимо", — с грустью подумал Фернандо, — "Я всё-таки не жестокий человек"
— Я прощаю тебя. Но нам пора расстаться.
Он аккуратно извлёк из бумажника свой обратный билет на пароход. Она использует его, снова, в этом не было никаких сомнений. Скоро будет плыть в Европу размышляя о том, какой сентиментальный дурак её бывший, так просто расставшийся со столь ценной вещью и не взявший совершенно ничего взамен. Простой мир маленькой социопатки.
— Вот всё, что я могу тебе дать. Кажется, это тебе и нужно? Он твой.
Фернандо не планирует возвращаться.
Билет бы всё равно пропал.