Просмотр сообщения в игре «Охота. Африка. Инайя»

Она приехала в Африку, чтобы убивать!

Кадр первый.
Гданьск. Костел святой Марии. Панорамная площадка окаймлена острыми шпилями, будто держит вас в пасти огромное чудовище, показывая вид на свободу, которую они имеют, которая их ждёт. В основании шпиля она. Стоит спиной. Смотрит со всеми на старый город. Больше таким его не увидеть ни с какой другой точки. Кирпичные крыши зданий не в фокусе. В фокусе пышная копна волос, взлохмаченная потоком воздуха, что всегда разгуливал с подвываниями по макушкам замков.
- Как ваше имя?
- Мария.
- Пресвятая Дева…
…
Злотый. В её кошельке лежал единственный злотый. Зачем она взяла с собой это напоминание о своей стране? Ну, не мешочек же с землёй, затянутый шнурочком ностальгически хранить за пазухой.
Заглушить сожаления и расстаться с этим последним напоминанием. Именно здесь. Именно в гавани, наполненной хищными рыбами. Вряд ли он пригодится тому, кто его поймает. Без всякого размаха, просто опустив руку за борт, разжала ладонь. Блеснул и исчез. Так быстро. Почему-то она представляла его полёт замедленной киносъёмкой. Как монета подставляет то одну, то другую грань солнцу, разбрызгивая блёстки перед тем, как залечь на дно. Потом плавно входит в воду, оставляя ровные круги, обозначавшие место его захоронения...
Ничего подобного. Даже ныряльщики не спохватились, чтобы нырнуть за монетой. Мгновение и тишина. В тот раз было по-другому.

Кадр второй.
- Великолепная экскурсия, не находите?
- Да, я давно хотела побывать в Гданьске.
- В места, где было хорошо, возвращаются.
- У вас есть монетка?
Магда протянула ладонь с горсткой монет.
- О, вы всегда носите с собой столько мелочи? Киньте их богу морей Нептуну. Он тут с семнадцатого века стоит, но фонтан отреставрировали недавно. Он вернёт вас обратно когда-нибудь.
- Или когда-нибудь затянет глубоко в море. Возьмите и вы монетку.
- Нет, я должна кинуть свою. Но у меня нет. Я не вернусь.
Магдалена бросает горсть, пытаясь попасть в чашу приношений богу моря.
…
Вот и первый закат на полуострове. Пара лодок с тонкими стоячими фигурками. Их словно выстругали из черного дерева вместе с лодкой и они теперь никогда не смогут поменять своей позы. Лишь руки взмахивали веслом, словно приделанные на шарнирчиках, разгоняли водную гладь, прочерчивая розовые дорожки от закатного солнца. Магдалена, не жалея плёнку, снимала застывший пейзаж сумерек. Лишь было досадно, что она не сможет запечатлеть сумасшедшие цвета этого странного мира. Но Бесса* могла оставлять кадры, смотря на которые ты помнишь все цвета, что создает природа. Глядя на кадры, ты начинаешь раскрашивать свои впечатления сам. Бесса не подводила.

Кадр третий.
- Магда, сними меня у этой клетки. Смотри, какой он огромный.
Счастливое лицо Марии. Одной рукой она указывает в сторону слона, второй приставляет вафельный рожок к своему носу, видимо пародируя своего напарника по фотосессии.
- Готово. У тебя выпал шарик мороженного.
Достать платок и аккуратно вытереть растаявшие сливки в уголках рта. Наклониться ближе и… нет, тут слишком людно.
- Ну ты и замарашка. Посмотрим кто вышел лучше ты или слон.
…

я бы поспорил на свою винтовку, что засадил бы пулю той макаке прям в глаз
Камера была спрятана в чехол и висела на шее Гурки. Первое впечатление самое правильное. Видишь – лови момент. Она не могла представить себе, как будет это делать, осуществи своё желание охотник.
Он ещё не начал стрелять, а из его ствола-глотки уже вылетали слова-пули, раня душу. Зачем она вспомнила тот кадр? В чём был повинен тот слон? Магдалена старалась смотреть в противоположную сторону, чтобы не выказывать свою неприязнь к проводнику. Вряд ли она уже сможет поменять своё отношение к нему.
Ловко перепрыгнув с трапа на качающуюся лодку, руки она не подала. Что там крокодил, если рядом с ними находится такая угроза всему живому, стоит только подать ему в руки ружьё.

Их компания приближалась к больнице. Гурка чуть отстала, чтобы не слушать бесконечную болтовню проводника. Она осматривала свою компанию на фоне тропиков, и странное чувство ностальгии выковыривало из памяти то, что стоило бы забыть.
Николя Дюран, статный, высокий, загорелый и красивый, как киногерой выделялся на фоне всех, будто желающий быть в центре кадра.

Кадр четвёртый.
Пятеро смеющихся совершенно раскованных людей с наполненными бокалами вина тесно сидят на диване. Тостующий протягивает руку оператору, приглашая быстрее присоединиться, пока не прошла отсрочка старта. Станислав так и остался в кадре на переднем плане. Тем горше было смотреть на это фото потом. Потом – намного позже.
...

– А как же ты похорошела, Луизочка! – восклицал доктор в который раз.
  – Это точно! – включился в разговор охотник. – Ну кто не устоит перед такой красоткой?
И этот человек хотел сделать из неё союзницу в своём жестоком деле! Истерический смех клокотал внутри, сдерживаемый лишь здравым расчетом. Магдалена по-дружески похлопала по руке охотника, что решил скрепить договор не дружеским пожатием рук, как полагается, а поглаживанием по коленке.
- Я бы точно не устояла, - пристальный взгляд на Луизу и лёгкая усмешка в уголках губ, которую мог бы заметить лишь самый проницательный взгляд и Луиза.

- Ну-ну, не плачь, милая. Так распорядилась судьба, - дружеские объятия и поглаживание по волосам превратились в снисходительное похлопывание по плечу.
С тех пор она терпеть не могла, когда к ней прикасаются в разрез с её ощущениями, показывая классические приёмы кинесики.

Кадр пятый (чужой).
- Смотри, Магдалена. Я заснял это на прошлой неделе.
На пороге кинотеатра счастливая парочка. Рука Станислава лежит на её тонкой талии, голова Марии закинута назад. Она, явно, громко смеялась.
- Карл, зачем ты мне это притащил? Убери. И уходи.
…

Полезны ли разговоры о политике перед сном? Конечно, нет. Может нагрянуть бессонница. Гурка, не так давно уехала из своей страны, постоянно раздираемой борьбой за свою независимость и восстановления справедливости, которой не существует.
Маяком свободы в Европе поляки считали Францию. Может, поэтому после ноябрьских и январских восстаний 30-31 гг. начался массовый побег поляков на землю франков. На это время пришелся переломный момент и в жизни Магдалены Гурки. Её перемалывало заживо гнетущее чувство предательства. Она не могла больше выносить одиночество, что закрадывалось ей в душу каждый раз, стоило выйти на улицу. Сам воздух Польши был слишком родной и желанный. Тем тяжелее ей было осознавать, что где-то рядом смеётся и плачет, веселиться и грустит, любит и ненавидит та, что предала её ради мужчины. Их общего друга, который был товарищем и завсегдатаем их вечеринок, и надёжным советчикам в делах душевных, да и бытовых тоже.

- Ты пойми, Магда, он лучше всех, то, что было у нас, это ведь просто мимолётный флёр, проходящая романтика, навеянная старым городом. Мы стареем, я хочу детей, семью. Так лучше, пойми. Я всё равно буду любить тебя всегда.

Она всё равно… никогда…никогда не простит ей.
Уснуть, забыться, исчезнуть. Она не смогла больше выносить эти кадры между снами. Она никогда… никогда… не сможет сбежать от этой обиды. Но она попыталась.

Гурка удивительно быстро оформила документы и сбежала так далеко, как только могла. Так называемая, великая эмиграция захватила своей волной оптимизма и предчувствия свободы Магдалену Гурку и выкинула на берег Нишефора Ниепсе и Луи Дагерра.
Но прежде, она сожгла все фотографии и плёнки.
Все кадры исчезли навсегда.
…

Магда не могла уснуть, не посмотрев на звёзды южного полушария. Быть на обратной стороне от экватора, по восприятию приравнивалось к путешествию на другую планету. Увидеть своими глазами мифологию Греции на сцене небесного театра, как побывать в космосе. Странной была идея связать легенды и космос. Ещё более странным казалось то, что Греция, которая стала прародительницей имён южных звёзд, находится в Северном полушарии Земли.
Магдалена не успела проникнуться магией звёзд, силуэт человека, приближающегося к больнице заинтриговал. Стало любопытно, что за гость мог пожаловать в такое время. Оглушительный рёв раздробил чернющее пространство южной ночи. Казалось, что сама ночь взорвалась, а её осколок залетел в здание.
Она встала в тени коридора и видела, как этот осколок южной черной ночи влетел в здание. То негритёнок торопился к доктору.
Магда осторожно, на носочках вернулась в свою комнату. Завтра родится новая ночь, и звёзды, и луна, и тишина…

Она приехала в Африку, чтобы убивать! Убивать свою боль!