Не всякий бой бывает выигран. Каждый солдат, дослужившийся хотя бы до принципа, и успевший понюхать, откуда ветер дует, успевал разменять запасы ура-патриотизма и святой уверенности в непобедимости имперских легионов на толику здравого смысла и осознание собственной смертности, столь ценное, если успело прийти до того, как какой-нибудь шальной орк свернёт тебе шею. В Степи ветер дул всегда. Просто сейчас он сделал это в неудачном направлении, и Империя недосчиталась нескольких сотен бойцов. Или, может быть, тут лежали тысячи? Трудно было оценить это сходу. Но можно было оценить масштабы по тому, как часто Графонию попадались знакомые лица.
Вон лежит бедняга Лонгин, с которым вместе проходили учебку. А вон - старина Клавдий, всегда угощавший самодельным вином. Тем тяжелее воспринимать всё это, осознавая, что погибли не какие-то там неизвестные солдаты, а свои люди, реальные! Хайп приказывает подчинённым искать раненых. Не только тех, кого ещё можно спасти, но и тех, кого уже нельзя. Даже если он погибнет у тебя на руках - этот поиск уже будет не напрасным. Сколь многим готов пожертвовать умирающий, чтобы передать последние слова семье? И как досадно, что ничего предложить он уже не может. Впрочем, оставалось ещё кое-что...
Выиграть можно не каждый бой. Но война - она и не про то, чтобы всегда побеждать. Она - про то, можешь ли ты выдержать удар, и как сильно ударишь в ответ. Империя оправится от потерь и станет лишь сильнее, в этом не было сомнений. Но на атаку нужно было ответить, нельзя было показывать слабину. И раненые могли бы рассказать, что же произошло. Сейчас может помочь любая информация.