- Тук-тук!
- Кто там?
- Сердце твоё!
В голове не было ничего, кроме этой дурацкой, ужасной, нелепой и мерзкой шутеечки без панчлайна. Хотя нет. Было. Много что. Во-первых, было дыхание. Тихое. Болезненное. Но, как назло, оно было. Вдох - боль. Выдох - боль. Вдох - боль. Выдох... Выдох. И снова в груди, совсем близко от стучалки, захрипели два дурацких воздушных мешка.
А ведь совсем недавно он смеялся над мыслью, что если сейчас перестанет дышать - то станет человеком, который дольше всего за мировкю историю смог задержать дыхание. Кажется, так он и... Уснул? В любом случае, его откачали. Снова. Он опять в реанимации, как и после того передоза годовой давности.
И чего такого нашли в Вилли эти врачи? Зачем они пытаются раз за разом мучить его, возвращая из сна-навсегда в тяжелый, скучный и злобный мир? И ведь они были рядом. Даже сейчас. Насмехались и издевались над его беспомощностью. Он не мог слышать точно, но чувствовал это наверняка!
А ещё... В палате реанимации, должно быть, играло радио с прекрасной певицей. И этот голос... Он правда был красивым! Нежным! Успокаивал даже! Вернее, успокаивал желание быть мертвым. И заставлял... Чувствовать что-то. Немного. Заработали глаза, и наконец он почувствовал свет. Много света, но только сверху, болезненно-яркого. Заработало обоняние, даря запахи затхлости, пыли, гниения... И дыма? Он не уверен. Но он чувствует, как что-то горит.
Вероятно, это пылают его вены от нового лекарства, которое вводят в него врачи. И из-за этого же лекарства очень бешено стучит сердце. Или дело в песне?
И мышцы свело... Судорогой? Нет. Он сам - еще до того, как зрение вернулось окончательно, а свет перестал слепить - рванулся вперед и вверх, пытаясь встать - но не смог. Вернее, его на полпути остановило что-то каменное. Рывок не удался, и Вилли понял, что лежит не на больничной койке. Тактильные ощущения говорили, что это были не мягкие простынки, пропахшие мочой,гниением и кровью.а жесткие и холодные камни. Бр-р!
Ой. Погодите. Камни везде. Сбоку. Слева. Справа. Над головой. За головой. С попыткой крика - она, впрочем, почему-то напомнила скорее шелестящмй хрип.
И... Снова рванулся. И положил руки, притом скорее интуитивно, на странные бортики своей каменной на ощупь кровати.
- Что? Что? - наркоман пытался хрипеть этот вопрос на родном английском, но в итоге лишь зажмурился до боли, открыл глаза - и пожалел об этом. Он увидел... Что-то. Базилику? Церковь? Подвал-древнеримский спасалон? В любом случае, он сидел голой задницей на земле и смотрел на толпу незнакомцев. Фэнтезийных незнакомцев, среди которых и качки, и женщины, и всякие воины с доисторическими мечами и топорами... ужас один! Последовал один закономерный вопрос:
- Я все-таки мертв, или это очередной предсмертный трип?