- Ах ты бедолага, высохла-то как, - при взгляде на иссохшую яблоню у старой Мардж глаза краснеют, она шмыгает носом. Мардж совсем не удивляется говорящему дереву. Она всегда знала, что яблони и вишни в ее саду - живые и все понимают. Она разговаривала с ними, жалела, когда их побеги и почки объедали прожорливые гусеницы и тля. Она, ворча и вздыхая, лечила их ссадины и болячки садовым варом и прижигала медным купоросом. А уж когда приходилось корчевать древние трухлявые деревья, пережившие свой срок - тут Мардж всегда плакала, не скрываясь от домашних. Яблоня - все равно что человек, все понимает, только не говорит, по крайней мере вслух.
- Чем же тебе помочь-то, сердечная ты моя. Полить бы тебя как следует, а на тебе, опять книжки понадобились. Деревья живые, значит... Когда Бирнамский лес пойдет на Дунсинан... нет, не то, и не деревья вовсе это были... Стряси мои яблочки, девочка, тяжело мне стоять... речка-речка, укрой меня... нет, опять не то. Под моими корнями сидит жаба, убейте ее - и родник снова забьет... Молодильные яблочки... Молодости, значит. Авалон, сады яблоневые посередь то ли моря, то ли большого озера... Нет, не помню, склероз. Вот досада какая...
А почему солнце зеленое? Где было зеленое солнце, в какой книжке? Склероз... - в горечью думает Мардж и качает головой. Ей кажется, она сейчас засохнет, как та яблоня.
Выдав невнятную мешанину отрывков из всех прочитанных когда-то на ночь внучкАм сказок и легенд, Мардж замолкает, глядя перед собой и щевеля бесцветными губами. А потом начинает говорить нараспев, как книжку детишкам читает:
- Ну вот разве что сэр Толкин годится, он в ходячих деревьях знает толк, вот какая присказка вышла. Были, значит, такие живые деревья разумные ходячие - энты. Любили они гулять себе привольно и праздно в великом лесу Фангорн... значит, лентяи они были и бездельники, вот что. Ну еще любили они окунать корни в горные потоки, что начинались у подножия гор в том лесу, и макушки в водопадах мочить. Прохлаждались то есть они вовсю. А их жены, энтицы - те без работы не слонялись, любили, когда у них все цветет и колосится, значит. Любили сажать сады - яблони там, груши. Вишни и сливы тоже. И еще абрикосы с персиками, во. А в горных лесах сады особо не вырастишь. И земля не та, и камня много. Видят энтицы - мужьям до их забот дела нету, обиделись они и ушли через великую реку на восток, в великие степи - бурые земли, сады выращивать. А в степях земля жирная, хорошая, солнце жарит, а воды маловато. И стали энтицы румяные и загорелые, кожа, то есть кора, обветрилась и потрескалась от жара. И с тех пор искали энты энтиц, искали, да так и не могли найти. Так вот... Вернуться тебе, милая, надо, в западные края. Там мужики без вас одичали совсем, стоят дубы-дубами. Уж договорились бы как-нибудь, места на всех хватает. Там и водички хватает, речек много - хоть Андуин великий, хоть Изен, хоть Итиль, хоть Сероводная, хоть этот, Брендуин...
Мардж опять замолкает, глядя в свои видения.
- Не знаю, правильно ли рассказала... что еще сказать-то, не знаю...
Ах, да. Самое главное забыла. Склероз проклятый. Книжка называется "Властелин колец". Воды там хватает...