Хорст, Марк. Общее.Снять "шлем" с механической лапы не удалось: кажется, он был намертво прикреплён к ней. Но, по всей видимости, так и было задумано — при ближайшем рассмотрении выяснилось, что от шлема шли какие-то металлические нити и тросики, идущие вдоль корпуса всей конструкции и уходящие куда-то вниз, в подпол. В любом случае, проблем с водружением загадочного магического механизма на горячие головы не возникло. Уселись-улеглись в кресла, похрустев ссохшейся кожей обивки, потянули к голове шлем, и лапа послушно склонилась. Сначала произошло ничего, но уже спустя секунду или две, шлем-черепник будто бы намертво приклеился к голове. Оба с легким ощущением паники обнаружили, что их тела полностью парализовало. Не могли сказать ни слова. Неведомая сила вдруг потащила их куда-то назад и вверх, словно волшебный шлем стал поворонкой. В затылок воткнулась эфемерная игла из раскаленного железа. Завертело жутко, будто напились в сопли. В глазах померкло, их куда-то швырнуло, щелчок в затылке, и всё.
В следующий момент Марк и Хорст обнаружили себя посреди некоего пустого пространства. Тишина абсолютная. Белая пустота без горизонта, без верха и низа. Но каким-то образом они всё же стояли на своих двоих. На них совсем не было одежды, но едва они осознали это и то, что с одеждой всё же было бы лучше, она на них образовалась. По всей видимости, облик можно было выбрать, а пока что они воплотились в своем повседневном виде. Меж тем, окружающая пустота очень чутко реагировала на их мысли, работая на опережение. Тут они поняли, что могут лепить обстановку так, как им хочется. В этом месте они стали эдакими мелкими божками. От этой мысли могла закружиться голова, но всё же мысль о спасении была первостепенной.
Небольшой участок пустоты перед Хорстом расслоился, и из неё выплыл диск, размером с большое блюдо, выполненный из прозрачнейшего стекла. А потом ещё один, и ещё — эти «блюдца» окружили Марка и Хорста сплошной армией. Одни были совсем маленькие, размером чуть больше монеты, а другие огромные, как колесо телеги. Они сами "плыли" к рукам и пальцам, словно любопытные рыбки, но в последний момент подавались назад и отскакивали.
«Требуется перезагрузка контрольного октокристалла» — возникло на одном из больших дисков. Из толпы прямо под руку вылетел другой, пульсирующий красным, всем видом просящий прикоснуться к себе. И они прикоснулись.
Или это был Хорст? А может Марк? Разницы не было никакой. Их сознания объединились, они стали эдаким Хорстмарком, но, к счастью, без интимного трения сокровенными уголками памяти и рассудка. Они стали могучими, слившись в одно циклопическое сознания, и главным тут было не сойти с ума и смочь договориться, действовать синхронно. Это было не так уж и просто. Примерно также, как командная игра наперегонки, где у участников были связаны ноги. Только в этом случае они соревновались сами с собой. Всё-таки они были разными людьми, думали по-разному, но сейчас им было нужно поймать общую волну. Как лошади в упряжке, или как солдаты на марше, идущие в ногу, в одном темпе.
Ричард, Штефан.Швертбургский и де Грот впали в некий транс, или же глубокий сон. Они были точно живы — это было понятно по изредка бегающим глазам под закрытыми веками. Оставшиеся не знали, что эта парочка видела и испытывала. Главное, что через несколько секунд после их отключки отсчёт прекратился, а дурацкое ощущение сверления в затылке исчезло. Громадный рубин перестал натужно дышать; он передумал помирать. Наоборот, внутри кристалла разгорелось пламя, и он засветил ярко и сильно, расправил плечи, будто тот богатырь, что соизволил слезть с печки. Тускло-красное освещение моргнуло, и вернулся привычный свет ламп.
— Вниманию сотрудникам опорного пункта. Тревога шесть-три — отбой. Работа контрольного октокристалла стабилизирована. Кринум семь, анклав девять-один. Система сдерживания СУО-объекта активна. Коммель три, — отозвался женский голос, продолжая говорить загадками.
Хорст, Марк.Когда угроза «аннигиляции материи» отступила, у них нашлась минутка перевести дух. Хотя в этом странном месте время работало явно не так, как в реальном мире. Здесь всё происходило быстрее, потому что это была территория разума, и события творились со скоростью мысли. Находясь здесь, они могли управлять Башней, она как бы стала их телом, и управлять ею было так же легко, как и своим, настоящим телом. Но пока что они только начали познавать новый формат бытия, и без предварительной подготовки, вот так сходу, узнать все возможности было непросто. Хорстмарк мог вознестись над землей и осмотреть округу с высоты самой башни. И заглянуть даже дальше. Ещё они узнали, почему с Башней и её людьми произошло то, что произошло. Одна из экспедиций нашла что-то. Какой-то артефакт, чью сущность и природу не смогли понять даже такие люди, что были сопричастны к этому магическому чуду, внутри которого сейчас "сидели" Марк и Хорст. СУО-объект, да. Сокращенное от Сохранить, Удержать, Обезопасить. Они нашли его на излёте Второй Войны, когда стало понятно, что империя Манахора потерпела поражения или уже почти. Как бы то ни было, связь с остальным Надзором была утрачена, а командующий Башни был слишком ответственным и чтящим должностные инструкции, чтобы просто распустить гарнизон и пустить всё на самотёк. Похоже, что он был очень впечатлен этим СУО, и тем, насколько он может быть опасен. Сказалось и то, что этот опорный пункт был секретен, и о его существовании знали далеко не все даже в самом Надзоре. Поэтому он запер Башню на замок, покончив с собой, похоронив внутри и СУО, и весь персонал — то есть тех, кто мог что-то знать.
Так что Лиза не соврала; люди действительно оказались взаперти и оказались обречены на паскудную смерть. Правда, "в живых" остался надсмотрщик в виде кристалла, чей проекцией и была Лиза. Вещи, однако, имеют свойство ломаться. Внутри сердца действительно находился слепок человеческой души, хоть и скованный, ограниченный колдовскими наговорами и рунами. Всё это не было рассчитано на столь длительное самостоятельное существование, и накопившиеся противоречия в этом изуверском подобии разума привели к тому, что можно было бы назвать сумасшествием. Но это же позволяло, при должном подходе, всё-таки проникнуть в Башню.
Ведьмы что-то знали, что-то поняли, и, видимо, предпринимали попытки пробраться сюда. Но охранная система, пусть и со сбоями, продолжала функционировать, и её внутренние инструкции расценивали любого колдуна как однозначную угрозу. Как и любого, кто пытался подойти слишком близко.
По всей видимости, их компания была первой из людей, кому удалось дойти до дверей живыми.
Знали ли ведьмы, что в Башне заперто нечто чудовищное? Похоже что нет. Но было понятно, что если дозорные сдадут им Башню, они об этом точно узнают. Может быть, попытаются добраться до этого СУО, и черт знает, к чему это приведёт, смогут ли они с ним совладать. Теперь, когда в ходе череды событий и непредвиденных последствий дозорные оказались здесь, перезагрузили Кристалл и всю систему, они тем самым приоткрыли ящик Пандоры. Открыли замок. И теперь, если они хотели вновь закрыть, им придется последовать примеру бывшего командира. Кому-то придется остаться.
Хорстмарк перебирал варианты, но неизбежно приходил к этому невесёлому выводу. Спровоцировать уничтожение Башни и таинственного артефакта? Они не успеют унести ноги. Попробовать спастись с помощью ведьм? Ну, тогда они завладеют Башней, и неизвестно, к чему это приведёт. Даже они, дозорные, будучи неискушенными, понимали, какую силу и возможности даёт факт владения Башней.
Ну, может быть, это не такая уж и плохая судьба. Здесь были слуги-големы, один из которых и гремел посудой недавно, пытаясь приготовить обед из пустоты. Новый хозяин мог бы отправлять их за добычей в окрестные земли, дабы поддерживать своё тело, подключенное к Кристаллу. Или даже вселяться в них, управляя напрямую. В этом пространстве он мог бы создать идеальный мир, хоть и иллюзорный. Сборочный цех, лаборатории, почти бесконечная библиотека знаний...при помощи этого можно существенно продлить свою жизнь. А там, глядишь, он, или кто-то ещё, сможет найти способ, как освободиться. Изучить ту штуковину, что хранилась за семью печатями на самом последнем этаже подземелья, закрытая так, что они даже не могли рассмотреть её.
Они не могли просто выйти из Башни, кинув Кристаллу на прощание "закрой за нами".
Но так дела представлялись, если они последуют по сценарию ответственности. Они всё еще могли уйти прочь, умыть руки.
А может, маги былых лет ошибались? Должно же быть какое-то решение. Наверное. Или?..
Их торопливые размышления были прерваны чем-то, что можно было сравнить с ударом плетью. В реальном мире, точно над крышей башни, небо прорезала золотая молния, нить. Ткань реальности на миг разошлась, но этого было достаточно, чтобы из прорехи успело прорваться нечто, что было отдаленно похоже на продолговатый пушечный снаряд, только размером с огромный фургон покорителей фронтира. Или два. Будто пуля, он пробил крышу башни. Для Хорста и Марка, чьим телом сейчас была древняя крепость, это был весьма болезненный удар.
Пробоина в крыше нарушила непреодолимый для магического воздействия барьер — так работало армирование из двимерита. Тот самый странный металл, что заприметил Марк на входе. Чужая сила потянулась туда, к Кристаллу. Будто Хорстмарку запустили руку в кишки, пытаясь разворошить, разорвать их. Резкий приступ мигрени накрыл их объединённое сознание. Рука была женской, красивой, изящной, но со страшными когтями. Она пыталась нашарить их разум, сжечь его, а потом разрушить остатки защитных контуров. Они должны были сражаться, или сдохнуть, сдавшись. Их поединок состоится здесь, а их товарищи должны были прикрыть и справиться там — в настоящем мире. Смерть же была реальна в обоих измерениях.
На помощь пришла сама Башня, а точнее её сердце, Кристалл. Марк и Хорст были бойцами, и лучше всего они умели сражаться. Башня обратила обстоятельства в тот вид, который был им понятен лучше всего. Каменная чаша, в центре которой они и находились, стала их ареной, полем боя. Башня превратилась в огромного воина, рыцаря из железа и камня, верхушка и командный пункт стали головой, а пылающий Кристалл стал буквально его сердцем, питающим всю эту махину. Хорст и Марк были там, в голове, стояли на призрачной платформе, и их слаженные движения становились движениями самого воина. Они заносили свою правую руку для удара — и это же делала их проекция.
Их противником стал трехголовый монстр, напоминавший легендарного крылатого гада-ящера. Марк и Хорст понимали, кто их противник на самом деле, и почему у него три головы. Они не дадут дозорным спуска, не пощадят их. Ведьмы показали свой истинный облик, раскрыли карты и наглядно показали, что они собирались сделать с дозорными. Но теперь бой был на равных, и они могли раздавить этих блядей, оторвать им головы и разорвать на части эту рептилию. Да, они хорошо провели время накануне, но это была всего лишь игра, финалом которой должна была стать их смерть. Оружием гада были когти-крючья и пасть, заполненная клыками-пилами. У их рыцаря были латные перчатки, увенчанные впечатляющими шипами-кастетами, и ботинки, прикрытые тяжелыми сабатонами, которые вполне годились как самостоятельное оружие. Им предстоял рукопашный бой.
Ричард, Штефан.Едва ли они успели понять, что произошло, но их опасения оправдались. Ричард и так был начеку, а Штефан, хоть и обыскивал помещение в поисках, но тоже был готов к бою. Над их головами, под самой крышей, что-то громыхнуло, раздался взрыв, и с потолка полетели куски каменной кладки и перекрытий. Кристалл среагировал, мгновенно накрыв себя и подключенных к нему дозорных непроницаемым, потрескивающим разрядами защитным барьером. На противоположной стороне зала, сквозь поднятую пыль, начал проявляться проломивший крышу объект. Он был похож на те патроны, коими питался револьвер Арманда — продолговатая гильза и овал пули. Только в сотни раз больше, размером с добрый сарай. Чистого белого цвета, выполненный из неизвестного материала. Он тяжело вздохнул, испустив дым, и его наконечник, с резким и затяжным шипением разошелся в стороны, и из его нутра повалили неизвестные фигуры, облаченные в странные доспехи, сидящие на теле плотно, как одежда, а вооружением им служили не менее странные, короткие посохи, с массивными набалдашниками. Из-за дымовой завесы, было сложно сказать, сколько их было на самом деле. Но точно больше, чем дозорных.
Но беда не всегда приходит одна. Иногда приходит и помощь. Перед дозорными, спиной к ним, возникла фигура в темных одеждах — незнакомец появился во вспышке из хлопьев черной дымки, распадающихся, как пепел на ветру.
Времени на знакомство не было совсем. Он лишь кинул им:
— Избегайте выстрелов. Они пробьют ваши доспехи, как бумагу, — вместо лица, у их внезапного союзника был просто черный провал.
— Ваш единственный шанс — навязать им ближний бой. Держите оборону здесь, их цель — захватить командный пост, — он кивнул на приборы, за которыми стоял Арманд.
— Часть я отвлеку на себя.
И отвлек, растворившись в неизвестном направлении тем же образом, что и возник. Где-то в стороне от них тут же раздались сдавленные крики на неизвестном языке; дым и пыль стали прорезать яркие лучи голубоватых вспышек.
Первые выстрелы полетели и в сторону дозорных, к счастью мимо и выше. Узкие, отрывистые лучи могли показаться неопасными, но камень, раскаленный до красна там, где они попадали, говорил об обратном. Следом, выбегая из дыма, появились и сами стрелки; они шли на дозорных короткими перебежками, прикрывая друг друга огнем из своих посохов — двое стреляют, двое идут вперёд. Но разлад в их стройное шествие внёс Ведун, который напал на них совершенно неожиданно, тут же повалив и подмяв под себя одного из стрелков. Они замешкались на миг, ища новую угрозу. Арманд с необычайной проворностью для пожилого выскочил из-за стойки приборов, бросился на ближайшего со шпагой наголо.