Виктор пошатнулся. Всё это время.
Он почувствовал тошноту, кровь выступила из спины и изо лба, забурлила в горле. Даже падая с огромной высоты он не боялся так, как боялся сейчас. Он не был ведом благой силой. Он не был независим - не мог быть. Не в поле зрения могучего духа древности. Мысли, чувства, действия - разве он мог называть их своими? Разве не могли демоны подчинять себе смертных и сородичей?
Если верить словам Барона. Если верить им. Верить ему. Верить.
Как мог сейчас Виктор верить? Его жизнь была создана ужасным существом. Он претерпел страдания, лишения. Он стал монстром, малым, слабым. Он калека и даже вся сила его древней крови не может вернуть ему походку и осанку. Он старик, с ясным умом и разбитым телом. Он колдун, не способный на заклинания, которыми разбрасываются ученики китайца. Единственное его преимущество было лишь ужасом, шепщущим в голове. Все достижения его нежизни были лишь издевательством: костюмы, чертежи, телефоны и предметы ритуалов. Его маленькая клетка втиснулась между прутьев решётки, защищающей прочих рабов. Его существование висело на волоске каждый рассвет и каждый закат. Он был жалок при жизни и стал лишь более жалким в смерти.
Барон.
- Д-да, идём. С-сюда.
Виктор дрожит, его трясёт. Он с трудом переставляет ноги, не слышит, с кем и о чём говорит.
- Барон.
Барон сохранит ему жизнь. Барон не позволит ему умереть.
- Я верю тебе.
Барон провёл его через всё - проведёт и через это.
- Я верю в тебя.
В его мыслях смятение.