Под ледяным взглядом Стиллвела Амелия невольно сжимается в своем кресле, собирается в комочек, надеясь просто переждать неожиданную вспышку шефа.
Ничего такого она не думала и не имела в виду! У нее ведь действительно нет никакого опыта...
С каждой фразой Чарльза Мэл съеживается все больше, осознавая, что шеф, разумеется, прав - и в то же время все еще искренне не понимая, почему он просто не ответил на ее вопросы! И ведь она ничего не пыталась саботировать - почему он так говорит?! Из инструктажа ей пока не досталось ничего, кроме совета вести себя типично!
Губы начинают дрожать - когда Стиллвел напоминает о возможных рисках и неизбежности ее провалов, Амелия не выдерживает, окончательно теряя мнимый контроль над эмоциями. И уже не успевает ничего предпринять - ни возразить, ни выполнить приказ агента...
Реальность - или то, что казалось реальностью - меркнет и в считанные мгновения преображается. На этот раз переход получается настолько плавным, почти... естественным, что Мэл вопреки своим недавним намерениям не успевает даже попытаться схватиться за ускользающую явь...
Сейчас - позавчерашний вечер. Амелия почти мгновенно каким-то подспудным чувством понимает это, едва бросив растерянный взгляд вокруг себя.
Пустая и словно бы давящая со всех сторон чужая квартира. Неизбывное одиночество, которое запрещено нарушать. Стрелки часов движутся невыносимо медленно...
Амелия судорожно вздыхает, неожиданно вновь окунувшись во всю глубину тягостного ожидания последствий своего решения остаться в отделе. По щекам скатывается пара слезинок - все ровно так же, как было тогда. Как есть сейчас?..
В ее руках - фотоаппарат. На маленьком дисплее она уже целый вечер просматривает фото ужина в честь недавнего Дня благодарения. Школьной выставки Фиби. Соревнований Стива. Родителей, держащихся за руки. Снова Фиби, пальцем осторожно гладящей стоящие под наряженной елкой коробки с ее именем - ей всегда так хотелось открыть подарки раньше времени!
Снова и снова. По бессчетному кругу, машинальными движениями увеличивая последовательно каждый кадр, Амелия вглядывается в радостные лица своей семьи, испытывая боль сродни физической. И продолжает почти бездумно менять череду старых фото, которым уже никогда не суждено повториться.
День рождения Стива. Хэллоуин. Безымянный вечер, когда из-за грозы не было электричества, и отец при свечах рассказывал в тысячный, кажется, раз, как они познакомились с мамой...
Мэл отчетливо понимает, что ничего этого уже никогда вновь не будет, и все же эта мысль вонзается в мозг словно впервые, всколыхивая тупой и упрямый протест внутри. Снова.
Если бы только можно было хотя бы с кем-нибудь поделиться всем этим!..
Амелия медленно вытирает слезы, под дребезжание журнального столика невидяще вглядываясь куда-то в пустоту. Так не может продолжаться вечно.
Настойчиво вибрирующий телефон с фотографией Хлои на экране все-таки оказывается в дрожащей ладони.
Мэл гипнотизирует взглядом переливающуюся дорожку принятия вызова, пытаясь не думать о том, что чувствует сейчас Хлоя, для которой эти мгновения и есть единственное "настоящее".
Это сложно. Очень сложно. Но еще сложнее может все стать, если она не сдержится...
Амелия очень осторожно, словно от резкого движения тот готов взорваться, укладывает смартфон обратно на журнальный столик, и медленно отсаживается чуть подальше, закутываясь плотнее в плед. Она не взяла трубку тогда - нельзя брать и сейчас. Нельзя влиять на прошлое.
Девушка тихо вздыхает, сморгнув опять навернувшиеся слезы. Она оказалась неправа. Первая проекция создана раньше того проклятого вечера.
И что же ей делать теперь?
До этого Амелия проваливалась во времени совершенно спонтанно. Возможно, под воздействием эмоций, но это определенно никак не зависело от ее желания...
Стиллвел сказал просто не подавать виду и не паниковать. Значит ли это, что проекция все же способна каким-то образом самостоятельно... закончиться?
Наверное, нужно в самом деле просто вжиться в нее...
Мэл, едва дыша от волнения, вновь тянется к отложенному фотоаппарату. До конца этого дня еще несколько похожих часов.