Мэл недоверчиво смотрит на Фокса. Как это - ничего не знает? Если из всех тварей, приходящих из тени, именно пожиратели наиболее опасны.
Наверное, у него все-таки другая специализация. Как у отца, блестящего кардиолога, который в той же психиатрии разбирается... разбирался довольно поверхностно.
В любом случае, очевидно, говорить с нею сейчас он не настроен и рад бы уже отправиться спать.
Амелия молча кивает агенту, показывая, что поняла инструкции, а когда тот уходит - поднимается, чтобы все-таки найти в кухонном шкафчике стакан. И долго пьет воду из-под крана, даже не думая о других напитках.
Постепенно отступает жажда, которую Мэл все это время совсем не замечала. Ей кажется, что стало чуточку легче...
Но в ванной она едва не шарахается от отражения в зеркале, с трудом узнав себя из-за припухших век и размазанным по щекам потекам крови со светлыми дорожками слез. Девушка словно срывается и, бросившись к раковине, яростно скребет кожу с мылом, стремясь избавиться от напоминающих о произошедшем хотя бы внешних следов.
Вода снова помогает - пусть лишь отчасти, но какую-то долю неизбывной горечи ей удается унести прочь.
Немного подумав, Амелия все-таки гасит лампу в гостиной, рассудив, что ее преследователь мертв, и бояться уже нечего. К тому же, темноту разбавляют огоньки неспящих дисплеев кухонной техники, да и с улицы через окно проникает городской свет.
Девушка медленно вздыхает, поправляя подушку. И наконец забирается под выданный плед, устраиваясь на скользком диване, не предназначенном для ночного сна.
Сон ожидаемо не идет.
Амелия безучастно смотрит в темный потолок, плохо представляя, насколько это вообще возможно - заснуть после подобного дня.
Раньше такие проблемы решились куда проще. Когда Мэл была совсем маленькой, ей тоже не всяким вечером удавалось сразу заснуть. Тогда можно было позвать маму. Она обязательно приходила и пела колыбельную. Стив всегда засыпал моментально безо всяких ухищрений, но с Мелли маме порой приходилось подолгу сидеть, ласково гладя ее по волосам и напевая про мерцающую ночную звездочку или про пересмешника и колечко...
Это было давно. Так давно, что даже Фиби еще не было.
Но уже тогда время от времени Амелии снился тот самый кошмар.
Что же явилось причиной, а что следствием? Пожиратель ли внушил ей эти видения, чтобы, как сказал Фокс, разбудить ее? Или стрейду было суждено перейти во вторую фазу, и именно это привлекло пожирателя, как запах крови привлекает хищников?
Как же много вопросов...
Амелия снова и снова прокручивает в памяти долгий сегодняшний день. В мельчайших подробностях вспоминает утро, когда она не могла даже представить, что видит свою семью в самый последний раз. И время возвращения. Совсем недолго спустя после того, как собрались все.
А если бы не этот дурацкий никому не нужный сеанс у доктора Джефферсона? Если бы Мэл раньше вернулась домой? Могло ли все сложиться иначе?
На этот вопрос ей вряд ли ответят даже в самой секретной штаб-квартире.
Амелия ощущает, как слезы бегут по вискам. Точно известно только одно. Никогда и ничего уже не будет как прежде.
А еще она вряд ли когда-нибудь снова станет праздновать Рождество.