Ягода не помогла. Возможно, упал старик слишком неудачно — повредил то, с чем ягода бессильна. Или в самом деле орочье колдовство что-то сделало с ним? Или ещё что?
Баррену не хотелось его оставлять. Совсем не хотелось, но пришлось. Он бы и протащил его до выхода, если бы жуть как не выдохся за этот проклятый день.
Они уже сталкивались с потерями. Кого-то убили крысы, кого-то — орки или твари ими пойманные. Но барда оставлять ему было особенно тяжело — не просто потому что выход был настолько близко, но за ту всю помощь, что он оказал группе, в особенности моральную. Кто знает, были бы все остальные сейчас тут без него.
Ещё толком не проглотив засевший ком сожаления, Баррен выходит наружу и наконец ступает на землю, вдыхая воздух явно посвежее. Хотелось уже бросить этот чёртов топор куда-нибудь и просто улечься, но не стоило с этим спешить. Вместо этого он выслушивает Герберта, немного дивясь зрелищу под снятой им повязкой — не знал он об этом или забыл. Закивав и так же нервно поглядывая назад, он отвечает, с некой слабостью в голосе:
— До сих пор не уверен, есть ли мне вообще куда идти, но начать с чего-то надо, — он поджимает губы и окидывает взглядом остальных.