Внутри было пусто. Оглушающе пусто. Ни чуств, ни мыслей, ни даже смутных образов. Ни-че-го. Ноги отказывались стоять и монах сел, а потом и лег в комнате с плеснью.
Какоето время монах просто лежал глядя в потолок. Плесневелый потолок. На несколько моментов сознание монаха исчезло из мироздания, это было прекрасно. Просто абсолютная пустота в мыслях. Ни тревог, ни забот, ни радостей, ни горя. Ничего.
Но лучше бы этого не было. И дело не в том что очаиваться и растворятся в Пустоте плохо, вовсе нет. Дело в том что в этом ничего особенно ярко вспыхнула мысль "А ведь я открыл эту дверь". Боль пронзила сердце. И мука вины захватила душу.
Внешне монах лишь вдрогнул, на другое не хватило сил. Он изо всех сил пытался замять эту мысль понимая тщетность своих попыток, но оттого монах лишь силнее пытался.
Затем пришли Они. Чуства которые он успешно или почти успешно подавлял чтобы казаться спокойным. Смерть Сергора, Хью, Мегиральды, дружелюбного новенького Ангофа и наконец смерть Сестры. Она олицетворяла порядок и надежность за который Овеон держался всеми силами. Когда эта опора рухнула, весь внутренний мир Овеона превратился в хаос, совсем потерялись и так забытые жизненные ценности и ориентиры.
Все чуства в один миг обрушились на парня выбивая из него слезу. Слезы заполнили глаза и стали стекать водопадиками щекоча кожу. Но Овеон не мог отценить всю прелесть этого события, его сотрясали беззвучные рыдания. Он искал за что зацепиться в своей душе чтобы не потерять себя в этой жестокой башне. Может в этом хаосе есть просветление которое монах так долго искал.
И вот рыдая, переживая вперемешку и разом все чуства единственное сходство которых в боли которую они приносят потерянная душа ищет ориентир, непонятно на что надеясь