Линда остановилась, посмотрела вслед убегающему орку. На девушку нахлынула депрессия. Она поняла, что Эллиот был не так уж и неправ.
Она тыкнула этого орка рядом с горлом мечом. Её товарищ едва не проткнул его насквозь. На него бросилась крыса, такая же, как сразу же перегрызла горло одному из их людей. И при этом всём, ему абсолютно наплевать. Она внимательно рассмотрела убегающего орка, насколько позволяла темнота. Может ли она представить, как он плачет и дрожащими пальцами пытается вскрыть крысиными косточками хлипкий замок какой-то тюремной камеры? Может представить, как он в панике отступает при виде голодной крысы? Или трусливо ползает по коридорам темницы, озираясь по сторонам от каждого шороха? Она посмотрела на него ещё раз. Почему даже истекая кровью, он нисколько не теряет сил и продолжает убегать от них со скоростью атлета? Почему он показывает всем своим видом, что убегает не потому, что боится их, а лишь для того, чтобы показать, насколько он их превосходит? Ему даже не нужно сражаться, чтобы уже победить. "Только попробуйте подойти ко мне - и я сразу же перерублю вас пополам!", - говорит сама внешность этого зеленокожего бога. Линда спросила себя: что с ним не так? Почему в его взгляде железо, в его осанке сталь, а вместо кожи свинец? Как она могла даже помыслить о том, что имеет шансы против него?
Потупив взгляд, воровка остановилась. Бородач тоже попытался её остановить, но в этом уже не было необходимости. Она поняла. И, похоже, он тоже всё понял.
Воровка развернулась, нашла в темноте свой потерянный клинок. После чего вернулась к Эллиоту.
- Ты был прав, - все, что она сказала ему.
После чего, храня молчание, помогла Сестре Эстер поднять его на ноги и вернулась к остальным. Нужно было возвращаться вниз. Это их единственный, призрачный шанс выжить.