- Да что вы, Диониссий! - добродушно откликнулся Таврос на слова Ласомбра, - Вполне здравая мысль. Гореть там и правда, пожалуй, нечему, но для отвлечения внимания такой маневр подойдет. Надо посмотреть только, если там удобные подходы к стенам...
Видно было, что Таврос пребывает в приподнятом настроение. И действительно, варягу хоть и надлежало, казалось бы, беспокоится если не о законности, то хотя о безопасности собственных владений, которые находились всего в ночи пути, он выглядел и вел себя сейчас так, будто планировал охотничью поездку, а не сражение. А впрочем, почему и порадоваться сыну Дуки такой возможности вернуться в славные годы молодости? Вот трофейный шатер, отнятый у предводителя арабский разбойников в Святой земле, в котором столько раз ночевал Болли в походах. Вот темное пятно на матерчатой стене - это туда брызнули мозги прошлого владельца шатра, когда Болли раскроил ему череп. Удивительно, но вывести его так и не удалось! Навевает воспоминания... А вот, за стенами шатра, враг. Враг жестокий и коварный, вполне заслуживающий смерти от огня и меча, но не слишком при том сильный. Если и сумеют фуроры вдруг отбить штурм или сбежать, что с того? Их всех все равно выловят рано или поздно и в цепях бросят к престолу Кая. Именно с таким врагом хорошо сражаться сейчас - помогает отвлечься от мрачных мыслей, которые сейчас поселились в головах каждого обитателя города Константина.
- А впрочем, чего же мы спорим и гадаем, господа! Давайте просто спросим у наших пленных. Не зря же мы вчера опорожнили ваш сундук, друг Константин. - Таврос улыбнулся евнуху, - Прошу за то простить покорно, но чертовски уж здоровым был тот болгарин.
Своим вчерашним боем с чудовищем-цимици варяг остался весьма доволен. Очень уж ловко удалось свалить того одним метким ударом. Немного даже жаль было, что нельзя взять его голову в качестве трофея и повесить на стене дома - не по христиански это. Да и чучело из мертвого вампира все равно не сделать.
- Хотя я бы сначала попробовал побеседовать с другим нашим пленным, которого вы, друг Федрос, вчера так ловко уложили. - он повернулся к михаэтилу, - Великолепный, должен отметить, был бросок!