Настоятельница аж вся подобралась, когда Бонко указал ей на птицу, и вперила в неё свой взгляд, словно могла пронзить им пелену цвергского заклятия и увидеть несчастного Джошуа, что был заключён в новом для него теле с помощью чёрной магии. Петух повернул голову, высунув её из-под руки Айке, и уставился на женщину в ответ. Прошло несколько секунд. Потом ещё несколько.
Присцилла вздохнула. Петух кулдыкнул и, распушив хвост, опростался. Полурослики на всякий случай хранили молчание.
— Пойдёмте внутрь, я вознесу Господу молитву с просьбой о снятии злого заклинания, - Присцилла поднялась со скамейки. - Хорошо, что вы успели до возвращения детей... им не стоит этого видеть, как и этого - указала она на завёрнутое в плащ тело.
Сделав шаг, женщина наклонилась и откинула полу плаща, явив уже опускающемуся к горизонту солнцу мертвое лицо подростка. Покачав головой, настоятельница вернула ткань назад и выпрямилась.
— Этот не из моих, значит, подлые карлы промышляли ещё где-то... Отнесите его в тот же сарайчик, мессир, сделайте милость! Тот же, где вы оставили павших своих товарищей. Вот ключ, держите. Затем приходите в подсобку, дабы передохнуть и рассказать мне в подробностях о том, как вы искоренили эту диавольскую заразу, терзавшую несчастных детей Эгля.
Любопытсво Айке не позволило ему удалиться, когда Присцилла закрылась вместе с петухом в молельной, и полурослик, оббежав здание, приник к краешку оконного стекла. Мать-настоятельница опустилась на колени перед алтарём и распятием, что висело на стене над ним, а присмиревший петух вертел головой, стоя против женщины на полу. Сжав крест, висевший у неё на груди, Присцилла воздела вторую над заколдованным Йоахимом и начала читать молитву. Её голос креп, становился будто бы многогранным, проникая сквозь стены, он будто бы звучал внутри черепа полурослика. Бочонкинсу стало неуютно, но он твёрдо вознамерился увидеть, чем всё закончится! Тут и Бонко подоспел от сарая — заметив товарища, он не замедлил присоединиться к нему.
Сияние, появившееся из ниоткуда, окутало сперва руку настоятельницы, а затем и опустилось на петуха. Молитва достигла момента кульминации, яркий свет заставил обоих приключенцев зажмуриться, а когда они открыли глаза, то увидели на месте птицы скорчившегося обнажённого человек, в котором без труда узнали своего спутника. Джошуа же с трудом шевелил затёкшими членами, пытаясь понять, почему он оказался у алтаря голым, и где все его товарищи. Сознание было словно опутано липким туманом, в котором было сложно вычленить что-то конкретное, только отдельные образы, больше ощущения, нежели что-то явное...
Тут послушник осознал, что он не один, и попытался принять более достойное положение, при этом рефлекторно прикрыться. Ни то ни другое толком не получилось, но Присцилла этого словно и не заметила. Грациозно поднявшись с колен, она взяла со скамьи заблаговременно захваченный плащ и накинула его на плчи молодого человека.
— Возблагодарите Его, барт Джошуа, - произнесла она негромко, - ибо Его милостью сегодня спало с тебя злобное проклятие, и не запятнало оно ни душу твою, ни тело. Приходи после в подсобку, мы будем ждать тебя там вместе с твоими друзьями.
Поцеловав юношу в лоб, мэтресса перекрестила его и удалилась из молитвенной. Едва слышно скрипнула одна из рам, но, бросив туда взгляд, жинщина увидела лишь качающиеся ветки куста, что рос под окном. Пожав плечами, Присцилла направилась в подсобку, где собиралась немного отдохнуть и послушать рассказ полуросликов о пережитом ими приключении.