– Правду он рассказал...
Джошуа тяжко вздохнул и возвёл глаза к небу.
– Никто и не заставлял лгать. Другое дело, что можно это было сделать по разному. Мягко и постепенно, взывая к милосердию и избавлению от неизлечимых хворей. Или сначала только то, что сомнению не подлежит, а остальное, чью истинность знаем из чужих слов и в подлинности чего не убедились – отдельно. А не, судя по реакции, прямо в лоб и сходу. Почему учить здравомыслию и скептицизму вас должен церковник?! Помнишь мою реакцию, когда я услышал про души? Так вот. Я покинул монастырь послушником. Не священник. Многого не знаю, но и не застыл в догматах. – Джошуа начал распаляться. – Ты бы ещё тому проповеднику, что призывал жечь нелюдей сказал. Он бы тебе был о-очень рад за такой подарок. Это же искра. Та самая. "Нелюди воруют детей и приносят в жертву"! "Нелюди похищают души невинных детей"! Ты думаешь, кто-нибудь будет уточнять, что это про цвергов?! Ты...
Джошуа замолк, обессиленно обмяк и начал сползать по дереву. Уже внизу, от с долей апатии произнёс.
– Два года человек учится говорить, а потом всю оставшуюся жизнь – молчать. Подумай об этом.