Бонко отбросил огрызок и потянулся.
— Эй, Айке! Хватит нам тут задницы плющить, пора бы и о деле покумекать. Вон, видишь, дед сидит? Разыграем на пару, а? Старый добрый трюк: злой хоббит - добрый хоббит. У тебя рожа, уж прости, попростодушнее, ты добрым будешь. Я сейчас к нему подкачу с вопросиком, да так что через пять минут света белого не взвидит, а тут и ты нарисуешься - такой весь вежливый и положительный. Разрешаю даже тумака мне дать, но только раз и чтоб не больно, ясно?
Не дожидаясь ответа товарища, Бонко приплясывающей походкой направился к старику, что строгал чурку. Он натянул на физиономию самую гнусную ухмылку из своего богатого арсенала, и с ней стал ходить вокруг своей жертвы кругами, делая все, чтобы попасться на глаза. В очередной раз зайдя со спины, он вдруг обратился к тому резким писклявым голосом:
— Хэй, отец, а чего ты там такое режешь, а? Вуууух, красиво-то как! А меня изобразить сможешь? А чего это у вас тут все такие хмурые да нелюдимые? — он продолжал двигаться кругами, ни на минуту не прерывая потоков болтовни, но слишком близко не приближался: все же нож в руках - это не шутки, — Наверное, живете тут на отшибе, да людей-то и не видите, поотвыкли от гостей поди? Ну а мы вот к вам нагрянули как раз, так что уж встречайте как подобает! Вы ж поди даже и не знаете, что у вас тут неподалеку творится-то? Ну признайся, отец, не знаешь, а? Так и сидишь тут целыми днями, строгаешь свою палку, да в ус не дуешь. А в мире-то ого какие сплетни про вас ходят! Ну вот, стало быть, мы и прибыли взглянуть, правду ли люди говорят. Ну а вы тут все словно сами из дерева - никто и не знает ничего толком, да ответить не может. Верно, а? Ну чего молчишь-то, как воды в рот набрал?